Кара МакКенна - Трудное время

— И так, насчет этой машинки, которую ты дала мне — я благодарен за это, но я не правильно печатаю. — Он сделал характерное движение двумя пальцами в воздухе.

— О, не волнуйся об этом. Я думаю, половина студентов в колледжах не печатают больше, чем двумя тремя пальцами. Просто возьми в привычку практиковаться, печатая что-нибудь каждый день.

— Что печатать?

— Все что ты пожелаешь.

Он улыбнулся мне той улыбкой, которая разрезала трос, удерживающий меня в своей роли, и сокрушила мою сосредоточенность. Я наблюдала за его губами, когда он заговорил.

— Мне давали точные указания того, что делать, и когда, и где, и как быстро, на протяжении почти пяти лет. Ты должна сказать, что мне написать, или я даже не буду знать с чего начать.

— О, хорошо. — Пять лет. За что? — И так, если тебе нужны указания, ты мог бы проводить, скажем, двадцать минут каждый вечер, печатая, что случилось с тобой за день. Не переживай за пунктуацию, текстовой редактор исправит большую часть капитализации и грамматические ошибки. Просто привыкни находить пальцами и глазами буквы. Поработай сначала над этим, и, возможно, со временем мы разработаем план, по решению твоей проблемы. Это сложная вещь, дисграфия. Не похоже, что в школе тебе особо помогли в этом.

Он покачал головой.

— Никто даже не упоминал об этом — они говорили, что у меня дислексия.

— Они немного отличаются. Дислексия обычно связанна с восприятием — у людей имеются осложнения с чтением, потому, что им кажется, что буквы шевелятся, или перестраиваются.

— Нет, такого со мной не происходит.

— Так. Но когда ты пытаешься написать, твои пальцы не могут вспомнить, как сформировать каждую букву?

— Да. Именно так.

— Но ты без проблем можешь переписывать?

Он улыбнулся.

— Я бы не доучился до десятого класса без плагиата.

Я тоже улыбнулась, зловеще.

— Попался. Что ж, никогда не поздно начать. Делай то, что я сказала — пытайся печатать каждые двадцать минут каждый вечер. Ты будешь удивлен, насколько быстро будет у тебя получаться уже на следующей неделе. Приходи сюда снова, и мы выясним, как поступить дальше.

Я дала ему несколько листов с фактами о дисграфии и листовки, которые я отксерокопировала.

— Спасибо. Теперь ты можешь, эм... ты можешь мне помочь написать письмо? Кое-кому? — сказал он почти чопорным, скромным голосом. Мне показалось это странным, учитывая то, что этот мужчина уже просил у меня помощи, и получил ее без осуждений. Затем он добавил почти бормоча. — Личное письмо.

Просьба была законной, обычной для «Источников». Я посмотрела на часы.

— Мы, по крайней мере, можем начать. Но у меня есть только десять минут.

Он кивнул. — У тебя есть бумага?

Я достала блокнот из сумки — идеально связанный, без спирали, благодаря захватывающему спектру смертоносных орудий, которые скорей всего могут быть созданы из трех футов проволоки. Когда он передал мне карандаш, наши пальцы соприкоснулись на короткое мгновение — быстро и горячо, словно удар статическим током.

— Ладно. Выкладывай.

— Дорогая, — начал Коллиер, так, чтобы только я могла слышать. Его взгляд метнулся и пригвоздил меня. — С этого оно должно начинаться.

Дорогая, написала я. Меня замутило, и я даже не могла притвориться, что не знаю почему. Черт меня подери, я сочиняю любовное письмо для его поганой…, черт знает кого. Жене? Подружке? Бывшей? Жертве? Ладно. Если это не поможет мне справиться с моей глупой влюбленностью, тогда уже ничто не поможет. Я посмотрела на его руку, но его рукав закрывал татуировку, что я заметила из окна офиса. Чье имя могло скрываться за ним...? Соберись.

— Продолжай, — сказала я.

— Я скучал по тебе с нашей последней встречи. — Он следил за моими руками, когда говорил, а его слова приобретали форму, написанные моими пальцами с такой легкостью, которую он сам вероятно никогда не узнает. Это было странное, и слишком интимное действие.

— Пара минут с тобой в неделю это жестоко, но это того стоит, — он продолжил. — Я скучаю по...

— Подожди. — Набросала я, поспевая за ним. Я почувствовала, как он напрягся от раздражения или нетерпения, и я не могла винить его. В конце концов, я всего лишь незнакомка, которую он попросил описать свои чувства, в месте, где опасно обнажать свои эмоции, так же, как и пульс.

— Хорошо, продолжай.

Я скучаю по тебе каждую минуту, когда мы не вместе. И я смотрю на часы каждое утро в надежде, что я смогу снова тебя увидеть. — Он остановился и ждал, пока я допишу. — Я скучаю по твоему запаху, ты пахнешь как весна и трава. Здесь не так уж и много травы. Я скучаю по твоему лицу... И как ты иногда улыбаешься. Я хочу, чтобы я был причиной твоей улыбки.