Павел Кувшинов-Светлый - Весенний этюд в кошачьих тонах

Так или иначе, но у обоих в конце июня был накоплен солидный «творческий багаж», с которым Робке не стыдно было идти к Аристарху, а Але — на вступительные экзамены даже без подкурсовских работ! На темных от загара лицах их светлые глаза сияли, как маленькие солнышки. Глядя на эту «весёлую парочку» можно было подумать, что они весь месяц отдыхали где-то на морском побережье, а не впахивали как проклятые в душной загазованной столице.

Группа уже вернулась из Суздаля, и Роб поспешил ещё до просмотра показать Аристарху свой Московский пленэр. Преподаватель сначала молча и с нескрываемым интересом пересмотрел принесённую парнем стопку работ, потом цокнул языком и удовлетворённо засмеялся:

— А ведь не подвёл, паршивец, на полную катушку выложился! Да тут в пору выставку устраивать, а не просмотр! «Обозвать» что-то типа «Моя Москва»! Ведь это, действительно, твоя, только твоя Москва, пацан! Я таких трактовок нигде не видел! Нет, не ошибся я в тебе, Роберт! А если честно, я немного переживал! Вдруг, думаю, притащит что-нибудь проходное, заезженное! А то любовь, знаешь ли, она штука для творческого человека двоякая — или вдохновляет, или убивает творчество на корню. Ну, а как успехи у твоей музы-то? У Алевтины? Ей же поступать в этом году! — Робка ещё никогда не видел любимого педагога таким воодушевлённым и таким «в доску своим». Он говорил с парнем почти на равных, а не как преподаватель со студентом. Не мэтр и не ментор, а просто добрый учитель, наставник и друг.

— У неё получились чудесные акварельки, Аристарх Петрович! По-моему, она большая умничка и очень талантливая девушка. И зарисовки очень и очень неплохие! — сияя, поделился впечатлениями Робка.

— Я, конечно, понимаю, что это твоя девушка, для тебя она самая лучшая, и ты просто не можешь её не хвалить. Но ты знаешь, я доверяю твоей честности и твоему профессионализму. И я сам прекрасно видел её творческий потенциал. Ох, как мне уже хочется хоть одним глазком взглянуть на её работы! Я надеюсь, они не копия твоих масляных этюдов, а то мне бы очень не хотелось думать о девчонке хуже, чем ты её малюешь. Да и твоим работам подобное копирование тоже чести не сделает! Творчество и ученичество всё же немного разные вещи. Всё должно быть индивидуально! — не унимался Аристарх, который сейчас напоминал скорее полного энтузиазма мальчишку, чем умудрённого сединами старика.

— Аристарх Петрович, — наконец-то смог вставить своё слово Роб, — а у нас тут… как бы… «рояль в кустах», — хитро-виновато произнёс он, — можно, я позвоню?

Аристарх, кивнув, поднял радостно-удивлённый взгляд на юношу, как бы спрашивая: «Это то, что я думаю?»

Меньше чем через минуту в мастерскую Аристарха Петровича постучали, и в дверь с большой папкой протиснулась смущённая Алевтина.

— Ну-с, Алечка, покажите, чем увенчались ваши труды в этом месяце. — Спокойным тоном сказал Аристарх, снова превратившись в мэтра.

Он внимательно просматривал работы одну за другой, аккуратно перекладывая их из стопки в стопку. На его спокойном вроде бы лице брови то и дело подпрыгивали, а губы то сосредоточенно собирались, то растягивались в подобие улыбки. Потом он взял папку Роба и начал сравнивать работы, написанные и нарисованные в одном месте, также стараясь внешне не проявлять эмоций. Завершив «ознакомительный процесс», он глубокомысленно изрёк:

— Ну, что я могу вам сказать, девушка?… Все работы вполне приемлемые, неплохой вариант для подачи документов на отделение живописи. Что до меня, то я считаю, что этот месяц вы прожили не зря! Но расслабляться всё равно рано. Всё покажут экзамены! — он учтиво пожал алину ладошку. — Спасибо, Алевтина, не смею более занимать ваше время! — И добавил, обращаясь к Робу, — Роберт, задержитесь на минутку, я думаю, ваша спутница сможет вас немного подождать? — он улыбнулся девочке.

Когда дверь за Алей закрылась, Аристарх снова стал прежним:

— Ну, ребята, ну порадовали! Молодцы! Одни и те же места! Всё вполне узнаваемо, но всё совершенно разное! Не знаю, как вы этого добились и кто у вас главный, — тут он хитро посмотрел на Роба и хлопнул его по плечу, — догадываюсь, конечно. Но порадовали старика, порадовали. И ты знаешь, парень, именно благодаря тебе она так неплохо развила свои способности за последний месяц! Я могу тебя успокоить — эта девчонка поступит на живопись, не напрягаясь! Только дай мне слово, что о нашем разговоре не узнает ни одна живая душа. В том числе и твоя муза. И о том, каким я был сегодня с тобой, тоже! Договорились?