Аллен Курцвейл - Шкатулка воспоминаний

Вскоре Клод уже сидел в окружении бархатных и деревянных сидений, а также начищенных до блеска медных поручней коляски Поля Дома.

– Я, может статься, и не могу дать ей беспристрастную оценку, но, на мой взгляд, «Люсиль» лучше всего подходит для комфортабельного путешествия. Ты спросишь, почему ее зовут «Люсиль»? Причина в том, что единственную женщину, с которой я познал любовь, звали так. Когда я впервые повстречался с Люсиль номер один, то перестал мечтать о море и начал подумывать о суше. Я хотел плавать, однако отец Люсиль занимался пассажирскими перевозками. Ты сейчас сидишь в приданом моей супруги. Первая Люсиль, моя жена, была почти так же прекрасна, как эта. Только она умерла – с нутром, полным гноя, в милой чистенькой больнице, через шесть месяцев после свадьбы. – Извозчик сделал маленький глоток из фляжки. – Тогда я написал ее имя на спинке сиденья. Это была дань ее памяти. Сейчас я живу в коляске. А то, что мне удается сэкономить на проживании в гостиницах, трачу на пищу и питье.

Клод провел ночь на мягких сиденьях коляски. Ему стало легче настолько, что перед тем, как уснуть, он успел заключить сделку. Извозчик показал Клоду сломанные часы, грубые и чересчур большие, как и их хозяин. Мальчик сказал, что легко может их починить.

– Раз так, – сказал извозчик, – то мы – «Люсиль» и я – предлагаем тебе поехать в Париж.

Париж! Вихрь картинок из волшебного фонаря пронесся перед глазами Клода. Город преступлений и творчества, город прекрасный и безжалостный, призрачный и реально существующий! Париж! Там он сможет подавить свое горе, если не забыть о нем. Париж! Там он будет совершенствовать свои навыки! Клод согласился сразу же, быстрее, чем можно произнести: «Я согласен». Когда он проснулся на следующее утро, стремясь на встречу с неизвестным, извозчик подгонял вьючную лошадь, распыляясь о достоинствах второй Люсиль.

– Эту коляску называют дилижансом. И правильно делают.

Поль Дом сказал, что если умело вести ее, то она способна на такие подвиги, на какие не способны обычные повозки.

– Знаешь ли, Клод, от лошади ничего не зависит. Дайте мне несколько кобылок, страдающих артритом, и я проеду девяносто девять лиг за пять дней! А запряги в одну из этих новых колясок пятерку лучших овернцев, я сомневаюсь, что они поспеют за то же время!

Это было чистой ложью. На самом деле «Люсиль» редко поспевала вовремя, даже если по всему маршруту ее вели здоровые лошади. Колеса постоянно приходилось чинить, и это вызывало задержки.

– Конечно, если будет необходимость, мы облегчим ей ношу. Только при условии, что ничего противозаконного не совершим.

Что подразумевалось под сей оговоркой, Клод понял, когда они ехали через Треву. До того времени путешествие не представляло собой ничего интересного: пассажиры садились в коляску и сходили с нее, забирая багаж. Однако над рекой баланс корзин нарушился, и ремни, поддерживающие груз (лучшая венгерская кожа!), застонали под весом коробок и бочек. «Люсиль» была нагружена двумя большими оплетенными бутылями со столовым вином, множеством свертков и тремя пассажирами (в тесноте – да не в обиде!), не говоря уже о водителе и его худосочном приятеле. В Маконе они подобрали пачку писем и чемодан, в Шани – дорожную сумку с партией конского волоса, а теперь везли багаж в Париж.

– Это все, что «Люсиль» сможет увезти, – сказал извозчик. К ужасу носильщиков и предполагаемых пассажиров, больше коляска не потянула. Правда, до тех пор, пока они не приехали в Арне ле Лук.

Извозчик, очень недовольный предыдущей погрузкой, неожиданно обрадовался, увидев, что на станции транспортировки ожидает еще один бочонок.

– Клод, сбегай-ка и посмотри, что там за ярлыки на бочке! Где их приклеили?

– Зарегистрирована в Отэне. Инспектор поставил свою печать.

– А еще что-нибудь есть? – спросил извозчик.

– Больше ничего.

– Ты уверен?

Клод проверил еще разок.

– Да.

– Отлично. Давай его сюда. Как-нибудь уместимся. – Дом поставил бочонок между ног. – «Люсиль» приноровится.

Извозчик прошептал слова утешения и одобрения в светильник, видимо, заменяющий «Люсиль» ухо, похлопал по ободу тезку жены и двинулся дальше. Когда они проезжали по дороге на Вермантон, извозчик показал Клоду ярлык бургундской династии на боку бочонка.

– Сегодня вечером мы повеселимся на славу! Я должен сказать, нам досталось отличное вино.

Сломав несколько печатей, извозчик предложил Клоду вина из кружки, привязанной к ремню. Мальчик разнервничался и все же выпил. Пока Клод пил, он представлял, как по королевству распространяются листовки, где сказано, что его разыскивают за кражу трех дорогих часов и кружки бургундского. Он быстро выпил предложенное вино, но сосуд был в ту же секунду наполнен.