Вадим Саралидзе - Орфей курит Мальборо

– Ах вы безобразники! Репетируете, значит? – дверь в комнату резко отворилась, и на пороге показалась школьная техничка тетя Шура. – В подоле принести хочешь, Шилова? И от кого – от неруси этой?

Ник замер от неожиданности. Больше всего в этот момент ему хотелось тихонечко прошмыгнуть мимо агрессивной уборщицы, сделав вид, что ничего не происходило. Света же абсолютно спокойно сняла свои руки с шеи Ника, медленно повернулась, встала и сделала шаг к тете Шуре.

– Что это ты, тварь вонючая, сказала? – услышал Ник очень тихий и низкий голос Светы. – Ну-ка повтори! – с этими словами она сделала еще один шаг.

– Не, ну а чего, тут вам… это что ваще, – забулькала было тетя Шура, но Света чуть громче продолжила: – Ты, сука в ботах, если еще раз не скажешь, а только подумаешь что-то такое, я тебя лично урою! Поняла, гнида? – с этими словами она отпихнула съежившуюся уборщицу, гордо взяла Ника под руку, и они вышли из комнаты.

На следующий день Света вела себя так, как будто ничего между ними и не было. Ник же, как ни старался, так и не смог побороть стеснение и подойти к ней. Ему очень хотелось продолжения, но пока он собирался с силами и решил пригласить ее в кино, Света внезапно перестала появляться в школе. Оказалось, что ее отца, майора-связиста, перевели куда-то далеко, и их семья последовала за ним к новому месту службы. Так она пропала из его жизни в первый раз.

– Помнишь, вижу, – улыбнулась своей родинкой Света. – А знаешь, я ведь тогда специально вернулась! На отца приказ уже вышел, так что со дня на день могли уехать. Я и подумала: была не была, – Света снова нахально, как умела только она, взглянула на Ника. Тот сидел молча, не зная, что сказать. – Ник, я ведь тебе и тогда нравилась, правда?

– Ну да…

– А сейчас? Мы же уже не школьники?

– Свет, конечно! Я давно хотел… – но она легонько накрыла его рот рукой:

– Тсс… Сейчас все наверстаем, – с этими словами она легко встала, захлопнула хлипкую дверь и закрыла ее на щеколду.

С этого момента и начались их нечастые встречи, которые, наверное, можно было бы даже назвать романом. Ник, будучи лидером по своей природе, никак не мог привыкнуть, что тон в их отношениях задает вовсе не он, а Света. Она всегда появлялась неожиданно, в тот момент, когда ей было это нужно, и снова исчезала через пару дней. Ник никак не мог привыкнуть к тому, что искать ее было бесполезно. Он боязливо гнал от себя мысли о своих чувствах, пытался бороться с навязчивым желанием видеть Свету если не все время, то хотя бы чаще, но из этого ничего не выходило. Более того: совершенно неожиданно для него самого в песнях того периода стала проступать нехарактерная для Ника лирика. Об их отношениях не знал никто, даже музыканты и Нина не были в курсе.

Как-то на репетиции, когда он принес новую песню и спел ее товарищам, Куприянов, жонглируя палочками, нагло вопросил: «Мастер, а ты влюбился, что ли?» Если бы Ник стоял, то эти слова точно сшибли бы его с ног. Но, по счастью, он сидел, и гитара в руках помогла ему сохранить видимость спокойствия и не подать виду, что шутка барабанщика попала точно в цель.

Ник понимал, что совершенно ничего не знает о Свете. В ответ на все его осторожные и не очень вопросы она отшучивалась или просто делала вид, что ничего не слышит. Когда же приставания Ника становились слишком настойчивыми, Света метко закрывала ему рот поцелуем, перераставшим, как правило, в буйный секс. Она никогда не приходила на его концерты, предпочитая слушать новые песни в живом исполнении автора, лежа на диване и потягивая свой любимый мартини.

Ник одновременно и тяготился этими странными встречами, и ждал их с нетерпением, даже не предполагая, когда наступит очередное страстное свидание и состоится ли вообще. Временами он просто тупо ждал ее звонка, представляя себе, как услышит ее низкий голос: «Привет, артист!» Артистом звала его только Света, вернее, только ей он позволял называть себя именно так – с легкой долей иронии, будто бы не всерьез, но очень нежно и эротично. От этих простых слов у Ника по телу начинали бегать колючие, как пузырьки газировки, мурашки, а сердце замирало.

Но через несколько месяцев неожиданно случилось именно то, чего он так боялся. Света внезапно перестала брать трубку, а вскоре телефон ее начал отвечать тошнотворной металлической фразой: «Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети». Ник пытался дозвониться ей в течение нескольких недель, но у него ничего не вышло. Он даже нашел номер ее подруги-одноклассницы и, отважно преодолев аллергию на малознакомых или хорошо забытых им людей, бурно прогрессирующую с момента окончания школы, созвонился с ней. Но оказалось, что та не видела Свету уже много лет.