Игорь Колосов - Экстремальный диалог

— Его присутствие обязательно?

Андрей неловко пожал плечами.

— Нет, но…

— С отцом Яны я в разводе. Он здесь не живет.

— Извините.

— С нами живет другой мужчина, но его сейчас нет, мы с вами одни в квартире. Если даже он и придет, это ничего не изменит. У нас договоренность: в дела дочери он не лезет, я сама ею занимаюсь.

Вот, значит, как? Одним словом — говорить ты будешь только со мной.

— Понятно, — пробормотал Андрей.

Начало неважное, но что поделать?

— Позвольте в свою очередь поинтересоваться.

— Да, пожалуйста.

— Вы какой, говорите, предмет у Яны преподаете?

— История и география.

Она на пару секунд о чем-то задумалась, словно решала, насколько важны эти предметы в учебе. И это тоже Андрею не понравилось. Будто она просчитывала, какие будут у дочери минусы, если ситуация с учителем действительно неважная, и поправить ее нельзя.

— Хорошо, — сказала она. — Так о чем вы хотели поговорить?

Андрей непроизвольно прочистил горло, прежде чем заговорить, хотя эта привычка ему совершенно не нравилась.

— Понимаете… — он вдруг осознал, что женщина не представилась, и он не знает, как к ней обращаться. — Извините, не знаю вашего имени.

— Евгения.

— Гм. Андрей, — он чуть было не добавил отчество, но вовремя сдержался: она ведь на десять лет старше его. — Понимаете, Евгения, в первую очередь я хочу сказать, что ваша дочь очень способная ученица, очень способная.

— Да, я знаю. Яночка — умная девочка.

Андрей с трудом удержался от рефлекторного желания поморщиться. Женщина смотрела на него.

— Насколько я знаю, она способная ученица не только по моему предмету. В общем, учиться она хорошо.

— Так в чем же проблема? — удивилась женщина.

Какой веский вопрос!

— Речь идет не об учебе. С учебой у вашей дочери проблем нет. Но… Я хотел бы… Я не хочу, чтобы у вас сложилось неправильное мнение, она, конечно, девочка хорошая, но изредка у нас с ней возникают трудности в поведении. Я не спрашивал у своих коллег, что там происходит на их уроках, понимаете, не хочу лишних разговоров. Не хочу, чтобы дошло до директора, она у нас женщина несколько резкая. Словом, не хочу добавлять проблем вашей дочери, Евгения. Но на моих уроках Яна… изредка ведет себя… слишком неординарно.

— В смысле?

Пока он говорил, мать Яны никак не изменилась в лице. То же безразличие. И смотрела она на него так, как будто он был подростком с их двора, жалующимся, что Яна не отвечает ему взаимностью.

— Понимаете, она не то чтобы грубит, но… слишком часто норовит устроить со мной дискуссию. Иногда получаются настоящие перепалки. То ее не устраивает, что я их не отпускаю раньше времени и рассказываю о какой-нибудь внепрограммной теме. То ей не нравится, какую я поставил оценку ее однокласснику. Ненароком выходит, что ваша дочь мешает проводить урок. Мне кажется, что это право учителя, решать, что и когда говорить.

— Укажите ей на ее неточности. Вы же ее учитель.

Неточности! Господи, подумал Андрей, твоя дочь — взрослый человек, и все прекрасно понимает.

— Бесполезно, Евгения, — он развел руками. — Я пытался решить все тихо-мирно. Но не получилось. Яна говорит мне два слова, если я скажу ей одно, и так далее. Иногда мне кажется, что она специально провоцирует меня. Чтобы я, например, отвел ее к директору.

— Чушь! — Евгения передернула плечами. — Яночка — культурная девочка. Вести себя она умеет. Особенно с теми, кто ее намного старше.

Андрей нахмурился.

— Я не говорю, что она не умеет себя вести, но на моих уроках она слишком часто неадекватно реагирует на мои действия. Это мешает проведению занятий, понимаете?

— Не знаю, что вы под этим словом понимаете, только Яночка — очень ранимый, чувствительный человек. Ее, конечно, беспокоит ситуация с ее одноклассниками, вот она и считает нужным вступиться за кого-нибудь из них.

— Проблемы возникают не только из-за беспокойства за своих одноклассников. Бывает, она прерывает меня без всякой причины. Или не желает подчиняться, если я что-то требую от нее.

Евгения вытащила из пачки сигарету. Закурила, на этот раз не подходя к форточке.

— Мне кажется, сейчас ученикам предоставляют больше свободы, чем раньше. Позволяют им спорить с учителем, вступать в дискуссии. Не сидеть же им неподвижно, как роботам?

Андрей сжал зубы, но на удивление быстро заставил себя расслабиться.

— Конечно, конечно, общение и споры — это нужно и хорошо. Только со стороны Яны это выходит за рамки. И потому я хотел, чтобы вы повлияли на свою дочь. Попросили ее… попросили… с уважением относиться к работе учителя. Ведь я не могу спорить с каждым, что-то доказывать. Когда же преподавать новый материал?