Макар Троичанин - Да пошли вы все!.. Повесть

- Что будем делать с тобой?

Пёс нехотя приподнялся, вытянулся, изогнув хребет дугой и задрав голову, потом сел, почесал передней лапой за ухом, сладко-сладко зевнул, показав чёрно-розовую пасть с острыми-преострыми мелкими зубами и совершенно целыми клыками, внимательно посмотрел на попусту мятущегося человека, наклонился, несколько раз лизнул ладонь маленьким жарким язычком, успокаивая, и снова свернулся клубочком, спрятал нос под лапу и закрыл глаза, давая тем самым понять, что лучше всего сейчас – не пороть горячку, а сначала выспаться. Ему-то все переживания - до лампочки. Он обрёл и приличный дом, и неплохого хозяина.

- Ты так считаешь? – переспросил найденный хозяин, и ему почему-то расхотелось вести нахала на базар. – А что, пожалуй, ты прав! – согласился он с мнением практичного зверюги. Встал, повернул кресло так, чтобы видеть засоню с дивана, сам в очередной раз улёгся и, как ни странно, мгновенно заснул.

Проснулся часа через два свеженьким и здоровеньким. Пса на кресле не было. «Согрелся и перебрался на пол», - решил разомлевший плохой сторож. Но и на полу в обозримом комнатном пространстве его не увидел. «Куда же он подевался?» Пришлось встать и заняться поисками в обширных апартаментах. Поиски не привели ни к чему: пёс исчез, как испарился. Пропажа не нашлась ни в кухне, ни в коридоре, ни в спальном закутке, ни в совмещённом санузле. Иван Ильич даже подёргал входную дверь и проверил замок – всё нетронуто. «Прямо мистика какая-то!» - удивился он. - Сначала усыпил, а потом сгинул бесследно!»

- Эй! – позвал вполголоса, почему-то опасаясь окликнуть громче. – Ты где? Перестань дурить! – возвысил голос. – Давай-ка материализуйся.

И сразу где-то в спальном закутке что-то зашумело, заскребло, зацарапало, заставив хозяина вздрогнуть. Из-под нижней продольной доски кровати, где и котёнку не пролезть, высунулась симпатичная мордашка в дьявольской маске, а следом, распластавшись, с трудом, елозя из стороны в сторону, выбралось и чёрное материализовавшееся туловище. Довольный дьяволёнок энергично встряхнулся, избавляясь от пыли, никогда не выметавшейся из-под кровати, сел, выставив задние лапы вверх и в сторону, и улыбаясь, уставился весёлыми глазами на встревоженного хозяина: «Что», - мол, - «сдрейфил?».

- Ну, ты, брат, даёшь! – улыбаясь встречно, оценил собачий фортель Иван Ильич. – А если бы не смог вылезти? Что тогда?

Пёс подбежал и встал, танцуя, на задние лапки, извиняясь за непреднамеренную тревогу.

- Ну, циркач! – умилился зритель, присаживаясь. – Прямо – Каштанка. Мир, да? – протянул артисту ладонь. – Давай лапу.

Пёс с удовольствием подал, чуть наклонившись туловищем в сторону, скрепляя примирение рукопожатием.

- Кушать хочешь?

Дармоед склонил голову набок, вслушиваясь одним ухом в знакомое вкусное слово.

- Особо шиковать нам нечем, - разочаровал кормилец, - но есть итальянские ригатоны и целых две русские сардельки на двоих. Ты как?

Пёс припал на передние мощные лапы и смешно завилял обрубком хвоста, показывая, что не возражает.

- Вот и ладненько! – удовлетворённо произнёс соблазнитель. – Сейчас сварим и съедим за милую душу. Подождёшь?

Сотрапезник разочарованно лёг: ему непонятно было, зачем тянуть, когда и сырые сардельки не хуже варёных. Но шеф-повар не внял доброму совету, прошёл на кухню и не только отварил сардельки, но и пропитал ригатоны сарделечным духом, сварив их после сарделек в той же воде. И не напрасно, поскольку малогабаритной прорве и двух сарделек не хватило, пришлось добавить к ним кусок сыра и пяток печений. От ригатонов пёс категорически отказался в пользу хозяина.

Приятное, как всегда – краткое, кончилось, и опять давили продолжительные неотступные неприятности.

- Заморил червячка? – чуть подсластил горькую пилюлю ненадёжный хозяин. – Давай решать, где тебе ночевать.

Бездомный, лежащий поперёк кухонного порога, даже и ухом не повёл. Его эта проблема, похоже, ничуть не волновала. А любитель чужих животных видел два приемлемых варианта её решения, и оба гнусные, поскольку – человеческие. Во-первых, можно отправиться прямиком на базар и там полюбовно расстаться. Во-вторых, можно прогуляться по незнакомым улицам и потерять друг друга. Но для этого надо собраться с духом и выйти из дома, а после обеда, даже такого не сытного, не хотелось, как не хотелось и избавляться от пса обманом. На душе Ивана Ильича посмурнело. Он упёрся в моральный тупик, когда хочется одного и немножко другого в надежде на соседку, когда первое несовместимо со вторым, как бывает при решении любых социальных вопросов. В старой жизни Элеонора быстро нашла бы выход, и не пришлось бы ломать голову. Хорошо бы пёс сам, по собственной инициативе, исчез. А тот, будто обладал телепатией, не стал вникать в колебания слабого человека, поднялся, потянулся, подошёл к входной двери и негромко заскулил-захрипел-захрюкал.