Илья Стогов - Русская книга (Тринадцать песен о граде Китеже)

На самом деле двигать к западу монголы совсем и не собирались. Единственное, что их интересовало, это собраться в большую ватагу и ограбить Китай. Вторгнуться неожиданно, пронестись на обезумевших конях по тесным улицам, поджечь дворец, перенасиловать душистых китайских женщин, похватать шелк и фарфор и свалить, пока не подошла грозная китайская армия. Китай кочевники грабили уже полторы тысячи лет подряд. Ни начала, ни конца у этой истории видно не было. Напасть, схватить все, до чего дотянешься, вернуться нагруженным добром в родную Монголию и зажить припеваючи — дальше этого планы кочевников не шли.

Этим занимались древние гунны и средневековые тюрки. Этим занимался сам Чингиз-хан, а после его смерти этим же занимались и несколько поколений его потомков. О том, что помимо Китая на свете существуют еще какие-то богатые страны, никто из них и понятия не имел. И прорыв моголов на запад был, по большому счету, случайностью.

В 1222-м Чингиз отправил против мусульман Средней Азии небольшую карательную экспедицию. Те повадились грабить караваны дружественных купцов и заслуживали наказания. Вылазка шла ровненько: монголы сожгли несколько не очень крупных городков, истребили несколько десятков тысяч человек, а если встречали серьезные укрепления, то просто обходили их стороной.

И вдруг, неожиданно для себя самих, всадники вышли к какому-то замечательному новому миру. Это тоже была Степь, но совсем не та, к которой они привыкли.

Родина Чингиз-хана была суровой, холодной и безводной. Монголия — это ведь почти пустыня: унылый безводный пейзаж. По сравнению с ней сочащиеся медом Половецкие степи поражали. Солнце здесь светило круглый год. Трава была сочная, а вода вкусная. Совсем рядом, в Крыму и на Волге, были города, которые можно было грабить не хуже, чем Китай. В общем, это была не земля, а земной рай.

Говорят, когда Джучи впервые увидел эти благословенные земли, он воскликнул:

— Во всем мире не может быть ничего лучше этой земли, этой воды и этого воздуха, ибо вода здесь слаще молока, а пастбища бесконечны!

Выпросив у отца благословение, Джучи с несколькими самыми близкими соратниками откочевал на запад. В Монголию он не возвращался больше никогда. Да в общем-то, никто его туда и не звал. Даже если бы принц погиб у себя на западе, родственники бы совсем не расстроились.

Но Джучи не погиб.

Все империи мира начинаются одинаково. С того, что откуда-то издалека прибывают воинственные чужаки, которые силой меча объединяют нежелающих объединяться аборигенов. Так возникла Киевская Русь. Так возникла Волжская Булгария. Теперь в Половецких степях точно так же возникло еще одно государство с большим будущим.

Степи, в которых поселился Джучи, вовсе не были необитаемы. Тут жило огромное количество кочевых кланов. Современные историки называют всех их именем «половцы», а как они сами себя называли, нам не известно. Не стоит думать, будто речь идет об упившихся кумысом дикарях: край был вполне себе цивилизованный. В Степи у половецких князей имелись свои богатые столицы. Через их владения были проложены торговые трассы, с которых половцы собирали налоги. Породниться с половецкими владыками почитали за честь европейские монархи.

От прочих христианских народов тогдашней Европы половцы вообще отличались не сильно. Часть степняков приняла православие, перешла в подданство русских князей, и очень скоро Русь уже состояла из тюрок настолько же, насколько и из славян. Часть крестилась по латинскому обряду и перешла в подданство венгерских королей. В переписке с грузинскими царями половецкие каганы утверждали, будто грузины и понятия не имеют о подлинном православии. Подразумевалось, что имеют его лишь они, половцы. В библиотеке итальянского поэта Петрарки исследователи обнаружили молитвенник, в котором христианские гимны и отрывки из отцов церкви были написаны латинскими буквами, но на половецком языке.

Одна беда: последние полвека-век Степь пребывала в состоянии клинической смерти. Вся она развалилась на множество враждующих друг с другом мирков: бесконечные битвы, война всех против всех, горящие города и монастыри, гниющие под открытым небом трупы. И конца усобицам видно не было.

Летописей от половцев не дошло, но, насколько можно судить, Степь была поделена между несколькими большими княжествами, каждое из которых норовило развалиться на еще более мелкие части. Всего таких крупных княжеств было где-то от пяти до десяти. Правитель каждого мечтал перебить конкурентов и объединить под своей рукой всю Степь. Ближе всех к этой цели подошел хан Котян, который даже сумел объединить весь запад Половецких степей. За руку его дочери спорили между собой могущественнейшие из русских князей.