Роберто Боланьо - Далекая звезда

Много лет спустя Бибьяно отправился в Пуэрто-Монт на поиски отчего дома Хуана Штайна. И не нашел никого с таким именем. Был один Стоун, два Штайнера и три Стина. Стоуна он отбросил сразу, зато наведался к двоим Штайнерам и троим Стинам. Последние мало что могли сказать: сами они не были евреями, не знали никого по фамилии Штайн или Черняховский, спросили у Бибьяно, не еврей ли он сам и не стоит ли за его любопытством денежный интерес. По-моему, как раз в те годы Пуэрто-Монт переживал период бурного экономического роста. Штайнеры же действительно оказались евреями, но родом из Польши, а не с Украины. Первый Штайнер, крупный мужчина, страдавший от излишней полноты, инженер-агротехник по специальности, ничем не смог помочь поискам. Вторая Штайнер, приходившаяся первому теткой, преподавательница фортепьяно в лицее, помнила вдову Штайн, в 1974 году уехавшую в Льянкиуэ. «Но та сеньора, – заявила пианистка, – не была еврейкой». Несколько смущенный Бибьяно отправился в Льянкиуэ. Наверняка, думал он, учительница игры на фортепьяно ошибается насчет вдовы Штайн, поскольку она не была настоящей правоверной иудейкой. Зная Хуана Штайна и историю его семьи (дядя – генерал Красной армии), можно было предположить, что все они – атеисты.

В Льянкиуэ он легко отыскал дом вдовы Штайн – маленький деревянный домик, выкрашенный в зеленый цвет, на окраине поселка. Когда он ступил за ограду, ему навстречу выскочил дружелюбно настроенный белый с черными пятнами пес, напоминающий маленькую коровку, а спустя несколько мгновений после того, как он нажал кнопку звонка, похожего на колокольчик (а может, это и был колокольчик), дверь отворила женщина лет тридцати пяти, и Бибьяно подумал, что никогда прежде ему не доводилось видеть таких красавиц.

Он спросил, здесь ли живет вдова Штайн. «Жила, но это было уже давно», – весело ответила женщина. «Какая жалость, – вздохнул Бибьяно, – я разыскиваю ее уже десять дней, а теперь должен вернуться в Консепсьон». Женщина пригласила его зайти, сказала, что как раз собирается пить кофе, ведь уже одиннадцать, не хочет ли он составить ей компанию. Бибьяно ответил, что да, разумеется, после чего женщина сообщила, что вдова Штайн уже три года как скончалась. Женщина вдруг взгрустнула, и Бибьяно подумал, что по его вине. Женщина была знакома с вдовой Штайн и, хотя они не были подругами, была о ней высокого мнения: несколько властная, одна из этих прямолинейных немок, но в глубине души добрая и хорошая. «Я не был с ней знаком, – сказал Бибьяно, – и искал, только чтобы сообщить о смерти ее сына, и может, все к лучшему: нет ничего страшнее, чем сообщить кому-то о смерти его сына». – «Но это невозможно, – сказала женщина. – У нее был только один сын, и он был жив на момент ее смерти, с ним-то я действительно дружила». Бибьяно почувствовал, что она заглатывает наживку. «Только один сын?» – «Да, холостяк, прекрасный молодой человек, не знаю, почему он так и не женился, может, потому что слишком робок». – «Значит, я опять ошибся, – сказал Бибьяно, – видно, мы говорим о разных Штайнах. А сын вдовы уже не живет в Льянкиуэ?» – «Мне сказали, что он умер год назад в больнице в Вальдивии, мы были друзьями, но я ни разу не навестила его в больнице, мы были не настолько близки». – «От чего он умер?» – «Кажется, от рака», – сказала женщина, глядя на руки Бибьяно. «Он был из левых, правда?» – еле слышно спросил Бибьяно. «Возможно», – ответила женщина, неожиданно опять повеселев. «При этом у нее так блестели глаза, – рассказывал Бибьяно, – как ни у кого и никогда». – «Он был левым, – говорила женщина, – но не из бойцов, а из тихих левых, как многие чилийцы после семьдесят третьего». – «Он не был евреем, правда?» – «Нет, – ответила женщина, – хотя точно не скажу, вопросы религии никогда меня не интересовали, но мне кажется, они были немцами, а не евреями». – «Как его звали?» – «Хуан Штайн. Хуанито Штайн». – «А чем он занимался?» – «Он был учителем, но его хобби были моторы, он чинил моторы для тракторов, комбайнов, колодезных насосов, в общем, любые, он был моторным гением. И неплохо этим подрабатывал. Иногда он сам мастерил запчасти. Хуанито Штайн». – «Где он похоронен, в Вальдивии?» – «Кажется, да», – ответила женщина и опять погрустнела.

А Бибьяно отправился на кладбище в Вальдивию и бродил там целый день, сопровождаемый кладбищенским сторожем, которому он посулил хорошие чаевые, разыскивая могилу Хуана Штайна, высокого, белокурого, но так никогда и не покидавшего Чили. Но как он ни старался, он ничего не нашел.