Дженни Хан - С любовью, Лара Джин

Я тоже этого не хочу, так что, наверное, лучше не рассказывать Питеру про отца. Что если он обрадуется, а отец опять его подведет?

Внезапно я предлагаю:

– Хочешь остановиться и купить замороженный йогурт?

Конечно, она соглашается.

Питер приезжает к нам, после того как заехал домой и принял душ. Едва увидев, какой он радостный, я решаю ничего не рассказывать.

Мы валяемся на полу в гостиной в масках для лица. Если бы его таким увидели в школе! Он спрашивает сквозь стиснутые зубы:

– Что должна делать эта маска?

– Делать тусклую кожу ярче.

Он поворачивается ко мне и хрипит:

– Здравствуй, Кларисса.

– О чем ты?

– Это из «Молчания ягнят»!

– О, я его не смотрела. Выглядит слишком страшно.

Питер садится. Он не умеет сидеть на одном месте.

– Мы должны посмотреть прямо сейчас. Иначе никак. Я не могу встречаться с девушкой, которая не видела «Молчание ягнят».

– М-м, я уверена, что сейчас моя очередь выбирать фильм.

– Ну же, Кави! Это же классика, – говорит Питер, и тут у него жужжит телефон. Я слышу голос его мамы на другом конце линии. – Привет, мам. Я у Лары Джин. Скоро буду дома… Я тебя тоже люблю.

Когда он вешает трубку, я говорю:

– Послушай, я забыла тебе сказать… Во время игры твоя мама сказала, что то, что я не поступила в Вирджинию, – к лучшему.

– Что? – Он снова садится и снимает маску.

– То есть она не совсем так сказала, но, по-моему, имела в виду именно это.

– А что она сказала точно?

Я тоже снимаю маску.

– Она поздравила меня с поступлением в Уильяма и Мэри, а потом, по-моему, сказала: «Знаю, что ты надеялась на университет Вирджинии, но это, может быть, к лучшему».

Питер расслабляется.

– О, она все время так разговаривает. Ищет во всем хорошее, как и ты.

Мне так не кажется, но я не давлю, потому что Питер всегда заступается за маму. Это, наверное, неудивительно, раз отца у них нет. Но что если бы был? Если бы у Питера был шанс на нормальные отношения с ним? Я осторожно интересуюсь:

– Сколько оповещений о выпускном ты заказал?

– Десять. У меня маленькая семья. А что?

– Просто спрашиваю. Я заказала пятьдесят, чтобы бабушка могла отправить несколько родственникам в Корею. – Поколебавшись, я спрашиваю: – Собираешься послать оповещение отцу?

– Нет, – хмурится он. – Зачем? – Он берется за телефон. – Давай посмотрим, какие фильмы у нас остались. Если мы не смотрим «Молчание ягнят», то есть еще «На игле» и «Крепкий орешек».

Я секунду молчу, а потом выхватываю у него телефон.

– Моя очередь выбирать! И я выбираю… «Амели»!

Питер ужасно сопротивлялся в свое время романтическим комедиям и иностранным фильмам, а теперь ему так нравится «Амели». Это фильм про француженку, которая боится жить в настоящем мире, поэтому придумывает себе прихотливые фантазии про говорящие лампы, движущиеся картины и блинчики, которые выглядят как пластинки. После этого фильма мне хочется жить в Париже.

– Интересно, как бы ты выглядела с челкой, – размышляет Питер. – Наверняка мило.

В конце фильма, когда Амели печет пирог со сливами, он поворачивается ко мне и спрашивает:

– Ты умеешь печь пирог со сливами? Выглядит очень вкусно.

– Знаешь, мини-пироги со сливами могут подойти для десертного стола… – Я принимаюсь искать рецепты в телефоне.

– Главное – сделай сначала пробный вариант, – говорит Питер и зевает.

МЫ С ТРИНОЙ ПЬЕМ ЧАЙ НА ДИВАНЕ, и я показываю ей фотографии цветов для свадеб, когда в дом входит папа и падает на диван рядом с нами.

– Долгий день? – спрашивает Трина.

– Бесконечный, – отвечает он, закрывая глаза.

– Вопрос, – говорю я.

– Да, мое среднее дитя.

– Под какую музыку вы хотите танцевать первый танец?

Он стонет.

– Я слишком устал, чтобы думать про танцы.

– Ну пожалуйста, это же твоя свадьба! Поучаствуй, папа.

Трина смеется и тыкает его в бок ногой.

– Поучаствуй, Дэн!

– Ладно, ладно. Трина большая поклонница Шанайи Твейн. – Они обмениваются улыбками. – Может, «From This Moment on»?

– Ах, – говорит она, – ты действительно меня знаешь.

– Шанайя Твейн? – переспрашиваю я. – Она поет песню «Man! I Feel Like a Woman»?

Трина поднимает кружку как микрофон и склоняет голову:

– С этого момента я буду любить тебя, – фальшиво поет она.

– Не уверена, что слышала эту песню, – говорю я, стараясь не выдавать эмоций.

– Включи ей на телефоне, – говорит Трина папе.

– Не вздумай осуждать, – предупреждает он и включает песню.