Мюриэл Спарк - Передел

Вернулась Паулина. Разместив поддельный стул в гостиной, она принялась им восхищаться.

– Они хотят, чтобы вы туда заехали, и поскорее, – сообщила секретарша. – Надеюсь, не из-за денег.

– Я тоже, – согласился Хьюберт. – Я отправил счета Мэгги, это же ее стулья. Но если вы посторожите дом, я, пожалуй, навещу их. Только будьте начеку, чтобы никто не пробрался. Я подумываю установить решетки на первом этаже, через некоторые окна очень легко проникнуть внутрь. А если они окажутся внутри, – то нам с вами крышка, захватят дом как пить дать.

Разумеется, Хьюберт не мог не заехать в мастерскую: там его ожидали деньги за настоящий стул – немалая сумма. Он посмотрел на Паулину, задумавшись, как ей объяснить происхождение еды и напитков, запасы которых Хьюберт вознамерился пополнить в римских лавках. Паулина – добрая девочка – купила на собственные деньги курицу, немного мяса, бутылку вина и собиралась приготовить ужин.

Выпив вина, Хьюберт решился рассказать ей о находке.

– Я полагаю, – заключил он, протягивая Паулине два соверена, – что за это надо благодарить духов моих прародителей, Калигулу и Диану.

Она приняла подарок с некоторым сомнением.

– А вдруг они краденые?

– Если и так, их украли не мы. Я нашел монеты в своем чайнике – значит, они мои. Моя дорогая, перед нами – несбыточная мечта, которая сбылась на глазах.

– Кто-то пролез в дом.

– Через окно ванной комнаты, – подтвердил Хьюберт. – Завтра я договорюсь, чтобы установили решетки.

– Тогда духи ваших предков больше не придут, – заявила Паулина, разглядывая соверены.

– Кстати, этот подарок не относится к вашему жалованью. Позже я полностью расплачусь. И между прочим, мне не нравятся нотки сомнения в вашем тоне. Не забывайте, моя прародительница Диана вполне жива и не любит насмешек. Но если вы собираетесь изображать Фому неверующего, то…

– А если это один из тех, кто жил здесь прошлым летом? – предположила Паулина, нерешительно разглядывая монеты.

– Быть не может.

– Да, наверное, кто-то хочет вам помочь. Доброжелатель. А почему он не выслал чек?

Внезапно Паулина начала раздражать Хьюберта. Что за тон воспитательницы детского сада? Бедность плохо повлияла на его вкус, решил он. Нет-нет, ему нужно другое общество, общество умных, образованных людей. Подумать только, он находит в чайнике золотой клад, а эта дура заладила: «Если этот кто-то хочет помочь, почему же он не выслал чек?»

Хьюберт взял привезенные из Рима газеты и еженедельники и, оставив золото сверкать на кухонном столе, отправился в кабинет выпить пару успокоительных таблеток и помедитировать над историями об очередных скандалах в американском правительстве.

На следующее утро Лауро встал ни свет ни заря, прихватил список покупок и отправился в Рим. Однако сначала он заехал не в супермаркет, а в одну неприметную лавку в поселке, прилавки которой ломились фруктами, цветами и рассадой. Лауро пришлось отстоять небольшую очередь.

Инжир, виноград, клубника – все здесь было местное, отборное, ягодка к ягодке. Цветы – в основном разнообразные представители семейства сложноцветных, то есть астры побольше, астры поменьше и совсем маленькие астры, белые, желтые, фиолетовые и розовые. Кое-где, впрочем, виднелись вкрапления мелких бордовых розочек, а также неплохой выбор папоротников. Продавщица и стоявшая перед Лауро в очереди женщина посмотрели на него с любопытством, свойственным людям, с которыми никогда ничего не происходит. Люди, чья жизнь посложнее, обычно считают такие взгляды враждебными. Имея собственные оранжереи, Редклифы редко посылали за цветами в поселок. Однако все знали, кто такой Лауро, и были в курсе его переселения из загадочного дома Хьюберта Мэлиндейна к Редклифам. К Лауро, всегда одетому по последней моде: в полупрозрачную бежевую рубашку и отглаженные розовые брюки, принято было относиться с почтением. Так что он пожелает? Виноград, персики – они сегодня великолепные, – или свежие помидоры?

Лауро пожелал рассаду многолетних цветов.

Каких именно цветов? Садовник хотел бы что-нибудь особенное?

– Нет, нет, – резко ответил Лауро, будто намекая, что обычные цветы недостойны такой чести, – это на кладбище. Нужно привести в порядок мамину могилу.

Женщина, которую обслужили еще до Лауро, встряла в беседу:

– Разве у Редклифов ничего не найдется?

– Для мамы, – огрызнулся Лауро таким суровым тоном, что женщина предпочла поскорее стушеваться, – я и купить могу. – И действительно, купил четыре нераспустившихся ростка хризантемы, звякнул монетами о прилавок, разместил ростки в оранжевом полиэтиленовом пакете и ушел. Посетители магазина взглядами проводили Лауро до машины. Оглянувшись у автомобиля и заметив, что за ним еще наблюдают, он спокойно сплюнул на тротуар. Любопытные коровы. Даже если бы они и выяснили, что он собирается сделать, то что бы изменилось? Впрочем, они знали о нем не больше, чем он о них. Потому-то Лауро и не потрудился купить цветы в Риме – там они вдвое дороже, чем в Неми, а на кумушек можно наплевать. Так завершился один из тех телепатических контактов, столь часто происходящих между соотечественниками, среди которых живут иностранцы.