Валерий Хайрюзов - Приют для списанных пилотов [Повести и рассказы]

Трижды был прав его дед, который говорил, что всегда и во все времена нужен учет и контроль. «Бизнесмен липовый, торгаш книжный! — ругал себя Николай, собирая оставшиеся книги. — Господи! Да я лучше бревна буду пилить, чем книги продавать!» Увидев команду приехавших из области на соревнования футболистов, он подозвал капитана и сказал, что на память о соревнованиях хочет подарить им книги. Ребята с удовольствием окружили его. Отдельно он подписал книгу тренеру. А после они пошли с ним в буфет пить пиво. Вскоре вокруг них собралась незнакомая, но приятная во всех отношениях компания. Многие из них знали Порогова как автора книг о летчиках. Николаю было все равно: знают его или слышат о нем впервые.

Ему было хорошо сидеть с ними, вспоминать знакомые еще с детства фамилии футболистов. Через некоторое время разговор переметнулся на другое, где было больше политики, и они уже пили не только за очередную победу иркутской «Сибсканы», но и за генерала Рохлина, который взял Грозный, за Ратко Младича, который дает жару в Боснии. Разглядев среди тренеров азербайджанца, Николай предложил выпить за полковника Сурета Гусейнова и пожелал, чтобы тот взял Баку. Через час уже на выходе из спорткомплекса Порогова взяла милиция. Но и среди них нашелся человек, капитан, который любил отечественную литературу. Николай подарил ему свою последнюю книгу.

— Таланты русские, откуда вы беретесь. Как встретитесь, так сразу надеретесь! — с чувством продекламировал капитан чьи-то бессмертные строки и на дежурном «уазике» распорядился подвезти Николая до подъезда дома.

И это было как нельзя кстати. В карманах Николая не было даже мелочи на дорогу.

Утром, глянув за окно, Николай понял, что жизнь продолжается, и надо думать, что делать дальше. И тут его вновь выручила Шура. Она предложила реализовать книги через ветеранский киоск.

— А если не получится, то постараемся приобрести у них оптом. Будут праздники, мы их нашим ветеранам подарим, — сказала она. — С советских времен известно: книга — лучший подарок.

Имея в кармане требование на бесплатный билет, напевая про себя «Дунайские волны», Николай в темпе вальса вышел на улицу и неподалеку от остановки, миновав мостик через траншею, наткнулся на своих старых знакомых, бывших командиров, с которыми он летал на Ан-2 и Ил-14: Шагова, Подошвина и Борзова. Город буквально плавился от жары. Все живое искало тень, но эти стойко торчали на самом пекле, делая вид, что заняты важной беседой. Были отцы-командиры в старых, выданных еще в советское время форменных костюмах, поверх которых были напялены недавнего завоза серые китайские ветровки. Издали они походили на выставленных для просушки на солнце пингвинов. Глянув на их сухие лица и почерневшие губы, Николай подумал, что они, должно быть, перепутали не только время года, континент, но и эпоху. Он подошел, поздоровался с каждым за руку. Они сделали вид, что рады его видеть, спросили, надолго ли приехал в родной город, пожаловались на американца, затем ругнули начальство и попросили на опохмелку.

Только сейчас Николай оценил стратегическую смекалку своих отцов-командиров: дорога от остановки в сторону аэровокзала была перекрыта траншеей, солнцепек размещался как раз напротив деревянного мостика, и можно было, как в московском подземном переходе, отцеживать весь людской поток без особого ущерба для здоровья. Что ж, за все приходится платить, а за прошлое вдвойне. Николай достал полета рублей, этого вполне хватало на две бутылки водки. Но списанным на землю пилотам этого показалось недостаточно: раз так повезло и кошелек открылся, они решили просить еще. Помявшись, они, как с бывшего подчиненного, потребовали еще на пирожки. Зря, что ли, они его в свое время уму-разуму учили? Понимая, что водка без закуски все равно что трубка без табаку, Николай добавил еще полета.

— Летчик просит, надо дать. Плучек может подождать, — улыбнувшись, сказал он. — Как ты говорил: что потребует дух…

— То осуществит природа, — закончил за него Борзов.

— А по Плучеку давно нары тоскуют, — с неожиданной злостью сказал Подошвин. — Мы за него когда голосовали, думали, ну вот наконец-то заживем, как порядочные люди. А сегодня сам видишь, ни пенсии, ни зарплаты, летчики же — на панели. Ты в Москву перебрался, Ельцин — в Барвиху. А нам только этот пятачок остался да Клуб юных моряков. Может, пойдешь с нами? Рассказал бы, как там в Москве. И будет ли у нас хорошая, нормальная пенсия. А то уравняли летчиков с уборщицами.