Масахико Симада - Повелитель снов

– Ахмед говорит, что хочет стать инженером-компьютерщиком. Сейчас он учится в аспирантуре. У себя дома, когда вернется, он будет элитным специалистом. Ну что, Ахмед, хотел бы жениться на японке?

Следя за Ахмедом, который вышел на кухню, Майко прошептала Кубитакэ:

– Не умею общаться с людьми, у которых похоть прямо на лице написана.

– То есть тебе нужны буддисты?

– Я не говорила, что не люблю мусульман…

Чай был готов. В беседе Майко заняла оборонительную позицию, стараясь не привлекать внимание к собственной персоне. Она спросила Ахмеда, чем Мэтью обычно занимается дома, что он за человек.

– Я часто пью чай вместе с Мэтью. Мы говорим по-английски. Я плохо его знаю. Он не мусульманин, не христианин, не японец. Наверное, он не буддист и не индуист. Он часто разговаривает сам с собой. Если приложить ухо к стене, то хорошо слышно. Кажется, он говорит с кем-то, но у него никого нет. Я сам часто молюсь, но он не молится. Когда я спросил его, что он бормочет, он ответил, что у него привычка разговаривать во сне.

– А о чем он говорит во сне? – спросил Кубитакэ, постукивая пальцами по стене.

– Не знаю.

– Может, он говорит по телефону? Или ему кто-то оставляет сообщения на автоответчике?

– Нет, это не телефон. Он разговаривает один. С кем-то невидимым.

– С привидением, что ли?

– Я не верю в привидения.

– Ты был в квартире у Мэтью?

– Нет. Только мельком видел. У него в комнате стоит палатка, и он в ней спит.

Что значит палатка? Сетка от комаров? Но сейчас не лето.

На этом разговор о Мэтью прекратился. Ахмед не знал, кем работает Мэтью. Сосед, который возвращается домой, чтобы вдоволь наговориться с самим собой, в глазах Ахмеда казался жутковатым типом.

Они поблагодарили за чай и уже выходили из дома-тюленя, когда Ахмед сбежал вниз по лестнице вслед за ними. Он забыл кое-что сказать. И с ходу начал рассказывать, но так сбивчиво, что потребовалось некоторое время, прежде чем они разобрались что к чему. Если опустить подробности, то дело было так.

Однажды Ахмеду приснился сон, будто он бежит вверх по холму. Сверху что-то скатывалось по пологому склону, он присмотрелся: голые женщины. Приближаясь к нему, женщины резко набирали скорость, и он не то что не мог их поймать – успеть увернуться бы. При этом он продолжал исступленно бежать вверх.

Когда за чаем он рассказал об этом Мэтью, тот сказал: в следующий раз, когда увидишь тот же сон, посмотри, что было дальше со скатившимися женщинами. А еще он сказал: может, в скором времени и я появлюсь у тебя во сне.

Прошло около недели, и он уже забыл про свой сон, когда ему опять приснились скатывающиеся со склона женщины. Как ни странно, во сне Ахмед вспомнил слова Мэтью и проследил, куда они скатываются. Внизу был пруд, где с наслаждением плавали эти голые женщины. В том пруду плавал и голый Мэтью. Ахмед вслед за женщинами скатился с холма и тоже оказался в пруду.

В то утро он легко проснулся и почувствовал прилив сил. И это еще не все. Он пригласил на свиданье девушку, которую часто встречал в метро, и она ответила ему согласием. Действительно, вещий сон.

– Похоже, этот парень, Мэтью, появляется даже в чужих снах.

Слова Кубитакэ напомнили Майко то, что она слышала от Катагири. Точно, Мэтью – человек, который наведывается в чужие сны.

Девятидневное путешествие закончилось. Наконец-то можно взять выходные на два дня. Прежде всего, нужно погрузиться в глубокий сон, чтобы отфильтровать весь хлам, скопившийся в сознании. Двое суток Мэтью на земле не существует.

Сегодняшнее число заканчивается на четверку – на Дзидзо-дори распродажа. Улица окрашена в коричневато-зеленые тона. Кто-то назвал ее старушечьим Харадзюку. [215]Сушеная рыба, дарумы, [216]домашние брюки, жареная печень угря, приправа «Семь вкусов», не внушающие доверия пищевые добавки, сладости Кинтаро… Мэтью направлялся домой, поглядывая на лотки, расставленные вдоль дороги. Только бы не встретиться с приставучим Ахмедом. Последнее время он считает меня лекарем, врачующим его разум. Я не анализирую сны тем, кто за это не платит. Разве у него нет своего бога, Аллаха? Микаинайт, встретишься с ним – скажи. Чтобы он не очень-то увлекался дружбой с неверными. Намекни ему, что просить меня растолковать его сны – осквернение веры в Аллаха.

Мэтью достал почту из ящика. Прошло только два месяца, как он переехал на эту квартиру, поэтому большая часть писем пересылалась ему с прежнего адреса. Из коридора не доносились обычные звуки музыки – наверное, Ахмеда нет дома. В комнате было влажно, немного пахло плесенью. Мэтью сразу же открыл почту. Среди счетов по кредитке и рекламного мусора лежала открытка от мамы.