Виталий Лозовский - Как выжить и провести время с пользой в тюрьме. Часть 1

Или вот: "Остаётся, всё же, разобраться, что опаснее — преступления, совершаемые полицией или криминалом".

По социальной значимости преступники в погонах опаснее, но по масштабу количества преступлений это капля в море по сравнению с преступниками обычными. Я тоже знаете ли раньше пальцы гнул, говорил о "судилищах" и "волках позорных", а между тем попал в тюрьму за разбой абсолютно заслуженно, так вот за время общения "с органами", я увидел, что в их рядах мало тех конченных подлецов о которых говорят осужденные и пишут газеты. Несоизмеримо меньше, чем среди зэков. И не нужно утрировать.

Или вот еще: "Жестокость и продажность — это две стороны нашего правосудия". А что, действительно все так просто? Действительно ли только эти две стороны характеризуют наше правосудие? Мне кажется, что эта журналистская фраза о "жестокости" и "продажности" не менее глупа и тенденциозна, чем уже ставшая сакраментальной "Советское правосудие — самое гуманное правосудие в мире".

Поосторожнее надо бы господину журналисту, иначе даже мы верить перестанем.

С уважением, Piter

Зная используемые методы дознания, есть у меня некоторые сомнения по поводу мнения автора письма об ошибочно осужденных по делу Чикатило. Но — победителей у нас не судят.

Согласен с Питером — чтобы там не говорили о зверствах и пытках, о чем много писем набралось и у меня, не приходилось мне видеть застенки, забитые невиновными. Были такие, что говорили о своей невиновности или виновности не в той мере — но, тут такое дело — кто его знает… Многие просто играют, зная о камерных осведомителях.

Да, не все так просто, возражений нет. О чем и беседуем. Стараемся разобраться.

Для того, что бы нам с вами вести более предметный разговор, расскажу немного об общем устройстве тюрем и общей терминологии на эту тему. В последний раз мы остановились на карантине. Представьте себе, что вы все еще там и кто-то рассказывает вам о том месте, куда вы попали.

Тюрьмой в наше время называется учреждение, где люди — заключенные — содержатся в отдельных камерах без возможности свободного перемещения и общения, в отличие от лагеря, где живут в общих бараках и более или менее свободно по зоне перемещаются.

Зеки, в общем, делятся на два вида — подследственные и осужденные. Разница понятна из названия — одних изолировали на период следствия по санкции прокурора или решению суда (т. н. "малого" суда, который решает, какую меру избрать — содержание под стражей или подписка о невыезде), других — по приговору суда. Т. е. поначалу закрывают по санкции, а затем в течении определенного периода этот вопрос должен подтвердить или отменить суд. Сроки в разных странах разные, поэтому не будем на этом останавливаться — можно просто посмотреть соответствующий кодекс. В некоторых из постсоветских стран все еще жива старая советская система, когда эти вопросы решает исключительно прокурор.

Основаниями для помещения в следственный изолятор, т. е. СИЗО, часть тюрьмы, где содержат подследственных, служат опасность для общества, вероятность скрыться от следствия (свалить, попросту говоря) или возможность влияния на ход следствия — на потерпевших, свидетелей, следователей, подкуп, угрозы и т. п.

Подследственные составляют основную массу т. н. тюремного спецконтингента (феня ментов). Они делятся на, естественно, женщин и мужчин, а также — и одни, и другие — на несовершеннолетних, "малолеток" — те, кому до 18, и остальных. Все вышеперечисленные делятся еще на "первоходов" — т. е. тех, кто в первый раз и на тех, кто уже ранее был осужден к лишению свободы. Все эти 8 категорий содержатся отдельно. Уже неформально могут быть отдельные камеры для петухов ("опущенки", "обиженки", "петушатни") — хотя, зачастую, они находятся в общих камерах.

Могут быть также отдельные хаты для "сук", "куриц", чтобы их не разорвали в общих. Если кого-то за такие серьезные бока однажды сломили с хаты, это обычно очень быстро стает известно всей тюрьме и шансов, что его примут в обычную хату, уже нет. Отдельно содержат также бывших сотрудников правоохранительных органов — в общих камерах им бы пришлось туго. Две последние категории могут содержаться даже вместе.

После приговора суда подследственные переходят в категорию осужденных. В свои камеры они уже не возвращаются — их забрасывают в т. н. осужденки. Бывает, что человека закрывают и прямо из зала суда — до этого он мог быть на подписке. Или же довольно редкий вариант — из свидетелей прямо в осужденные. Слышал о таком, хотя и не видел.