Лиза Си - Девушки из Шанхая

— Звучит просто…

— Посмотри по сторонам! Это совсем не просто! — прерывает меня Ли-ши. — Допросы очень тяжелы, а ло фань постоянно меняют правила.

— А бумажные дочери? — спрашиваю я. — Женщины сюда так же приезжают?

— Какая семья потратит такую возможность на дочь? Нам повезло, что мы можем воспользоваться фальшивыми гражданствами своих мужей и въехать сюда как бумажные жены.

Обе женщины смеются до слез. Как вышло, что эти безграмотные крестьянки знают о подобных вещах и о том, как въехать в эту страну, больше, чем мы? Дело в том, что все рассчитано именно на таких, как они, а нам с Мэй здесь не место. Я вздыхаю. Порой мне хочется, чтобы нас отправили обратно, но куда нам вернуться? Китай захвачен японцами, Мэй беременна, и у нас нет ни семьи, ни денег.

Потом, как обычно, разговор переходит на еду, которой нам не хватает, — жареная утка, свежие фрукты и соус из черных бобов — все, что угодно, кроме той пережаренной и разварившейся дряни, которой нас здесь кормят.

В соответствии с задумкой Мэй я ношу свободную одежду, в которой выезжала из Китая. Большинство женщин не задерживаются здесь долго и не успевают заметить, что мы с Мэй полнеем с каждым днем. Или же замечают, но, как и наша мать, не желают обсуждать такие интимные подробности.

Мы с сестрой выросли в многонациональном городе. Мы вели себя так, как будто знали все, но во многом были абсолютно невежественны. Мама, как было принято в то время, не склонна была обсуждать с нами вещи, касающиеся наших тел. Она даже не предупреждала нас о визитах красной сестрички, и в первый раз я страшно испугалась, думая, что истеку кровью. Даже тогда мама не объяснила мне, что происходит. Она отправила меня к слугам, и Паньсы и остальные объяснили мне, как женщины должны следить за собой и как можно забеременеть. Когда впоследствии красная сестричка пришла к Мэй, я рассказала ей то, что знала сама, но в вопросах беременности и родов мы мало осведомлены. К счастью, теперь вокруг нас женщины, которые знают об этом все и рады помочь советом. Но в основном я полагаюсь на советы Ли-ши.

— Если соски у тебя маленькие, как семена лотоса, твой сын будет иметь успех в обществе, — сообщает она. — Если же у тебя соски размером с финик, сын твой будет беден.

Для укрепления моего инь она советует мне есть груши в сиропе, но такого у нас в столовой не подают. Когда у Мэй начинает болеть живот, я жалуюсь Лиши, которая говорит, что такое часто бывает с женщинами, чье ци застаивается в матке.

— Лучше всего в таких случаях три раза в день съедать по пять ломтиков дайкона, слегка присыпанного сахаром, — поучает она.

Но мне негде взять свежий дайкон, и Мэй продолжает мучиться болями. Мне приходится продать кое-что из маминых драгоценностей женщине из деревни близ Кантона. Теперь, если Мэй что-то нужно, я покупаю это в концессионной лавке или подкупаю кого-нибудь из конвоиров или поваров, чтобы тот купил это для меня. Когда у Мэй начинается несварение желудка, я жалуюсь нашим соседкам. Женщины в спальне спорят, что могло бы мне помочь, и предлагают пососать гвоздику. Это осуществить нетрудно, но Ли-ши недовольна.

— У Перл проблемы либо с желудком, либо с селезенкой — и то и другое говорит о том, что у нее плохо работают функции земной стихии, — говорит она другим женщинам. — У кого-нибудь здесь есть мандарины или свежий имбирь, чтобы сделать для нее чай?

Эти продукты покупаются и приносят Мэй облегчение, что радует меня и других заключенных, которые рады помочь беременной.

Между нашими допросами проходит все больше и больше времени. Так обычно поступают с теми, чьи дела вызывают затруднения. Инспекторы считают, что долгие часы в спальне ослабят нас, заставят забыть выученные истории и ошибиться на допросе. В самом деле, если вас допрашивают раз в месяц по восемь часов, как припомнить, что вы сказали два, шесть или одиннадцать месяцев назад, соответствуют ли ваши слова заранее уничтоженной инструкции или тому, что ваши родственники и знакомые, которых нет на острове, говорили о вас на своих допросах?

Все это время мужья и жены разделены. Они не могут поддержать друг друга или, что важнее, рассказать друг другу, как проходили их допросы. В день вашей свадьбы повозка остановилась у парадных ворот или у главного входа? Когда вы хоронили третью дочь, было пасмурно или шел мелкий дождь? Кто вспомнит такие мелочи, если вопросы и ответы можно понять по-разному? В конце концов, разве в деревне на пару сотен жителей парадные ворота отличаются от главного входа? Важно ли, насколько пасмурной была погода, когда они предавали земле свою никчемную дочь? Тем, кто ведет допрос, очевидно, это важно, и семью могут держать здесь дни, недели, а иногда и месяцы.