Лео Яковлев - Штрихи к портретам и немного личных воспоминаний

1995

Альберт Эйнштейн родился 14 марта 1879 года, а умер 18 апреля 1955-го.

Таким образом, в марте 1994 года Эйнштейну было бы 115 лет, а в апреле 1995-го исполнилось 40 лет со дня его смерти.

За период с марта 1994-го по апрель 1995-го отмечались многие юбилеи, в том числе столь же «некруглые», как «115-летие» или «40-летие», но эти вехи посмертной судьбы Эйнштейна специально отмечены не были. Случайные же заметки о нем время от времени и без того бродят по мировым средствам массовой информации. При этом, чтобы привлечь внимание пресыщенного новостями и сенсациями читателя конца века, в ход, обычно, идет что-нибудь позабористее — например, лживая публикация про эйнштейновский интим с «редким» портретом, где «герой-любовник» изображен с высунутым языком, про продажу его законсервированных глаз каким-то «врачом»-подонком и т. д., и т. п.

Правда, среди всего этого обычно мутного потока периодической грязи и беспардонной дезинформации промелькнула одна небольшая заметка, в которой рассматривались результаты опроса немецкой молодежи на тему: «делать жизнь с кого?». Учитывая «менталитет» опрашиваемых, трудно было, конечно, ожидать в этом случае появления в качестве «образцов» традиционных «советских» персонажей типа «дедушки Ленина», «железного Феликса» и др., но итоги опроса достойны удивления даже для свободного мира: внуки и правнуки тех, кто 75 лет назад скандировал «убейте Эйнштейна!», призывал «разорвать глотку этому паршивому еврею», организовал газетную травлю еврея Эйнштейна и изгнание его из Германии, поставили его во главу списка своих идеалов — списка, в котором другой еврей — Иешуа из Назарета (Иисус Христос) — занял лишь седьмое место.

Попробуем же разобраться, как эти необычные итоги весьма обычного опроса связаны с судьбой и жизнью Альберта Эйнштейна.

Начнем с того, что в представлении человеческого большинства (об альтернативном меньшинстве поговорим позже) Эйнштейн был и остается гениальным ученым.

Однако многие его ученые собратья не всегда используют эту привычную формулировку, и вообще стараются избежать какой-либо определенности в этом вопросе. Скорее всего происходит это потому, что каждый «настоящий физик» всегда чувствовал и по сей день чувствует в Эйнштейне «чужого», беззастенчиво нарушающего все неписаные каноны и традиции, свойственные ученому сословию.

Эти «недопустимые нарушения» начинаются в детстве: Эйнштейн никогда не был вундеркиндом, решающим в уме сложные математические задачи, и не стремился к скорому постижению всех наук. Наоборот, он был «трудным ребенком», с «поздним развитием», «неважным учеником», неохотно покидающим ради естественных наук свой любимый мир музыки. Ему претила «немецкая основательность» в начальном и среднем образовании, и он был нетерпим к любому принуждению, а его нежелание изучать то, что он не считал для себя необходимым, было истолковано добросовестными ефрейторами и капралами провинциального народного образования второго рейха как «умственная отсталость». Эти «оценки» выглядят особенно пикантными теперь, когда мы знаем, кого удалось подготовить к 1933 году славной немецкой «миттель-шуле».

К числу ранних симптомов научной проницательности Эйнштейна обычно относят его детское высказывание по поводу впервые увиденного им компаса о том, что вокруг стрелки «что-то» есть, которое скорее всего было проявлением примитивной детской логики, а не догадкой о существовании магнитного поля.

Бесславно закончив свою борьбу с немецким средним образованием уходом из гимназии, Эйнштейн продолжает учебу в Швейцарии, всепроникающий демократизм которой обеспечил его характеру, ориентированному на безграничную личную свободу, более комфортные условия. Воспоминание же о немецкой школе было столь тяжким, что Эйнштейн, будучи почти ребенком, принимает свое второе после ухода из гимназии ответственное решение в направлении полного освобождения: просит отца подать за него, несовершеннолетнего, прошение о выходе из вюртембургского гражданства. В 1896 году это прошение удовлетворяют, и с этого момента Эйнштейн никаких юридических связей с покинутой родиной не имеет.

В Швейцарии Эйнштейн заканчивает Аараускую кантональную школу, основанную на принципах Песталоцци, ничего общего не имеющих с военной дисциплиной, муштрой, долбежкой и зубрежкой, и поступает в Цюрихский политехникум.