Кристофер Бакли - С первой леди так не поступают

— Мисс Ван Анка, вы приобретаете дамское белье и товары, имеющие отношение к сексу, в лос-анджелесском магазине под названием «ДВ»?

— Не исключено. Я делаю покупки во многих магазинах Лос-Анджелеса.

Заместительница ГП попросила у суда разрешения представить в качестве доказательства четырнадцать квитанций об оплате товара посредством кредитной карточки на имя Бабетты — из торговой фирмы «ДВ Энтерпрайзез лимитед». Одну за другой их спроецировали на экран, установленный в зале суда. Общая стоимость купленного товара составляла примерно 23 725 долларов. Без сомнения, эта сумма произвела впечатление на тех присяжных, которые содержали семьи из четырех человек на 30 000 долларов в год.

— Это ваши квитанции, мисс Ван Анка?

Бабетта разглядывала их сквозь стекла очков, словно это были свитки Мертвого моря, недавно обнаруженные при раскопках.

— Вероятно.

— Позвольте обратить ваше внимание на последнюю квитанцию. Какая дата на ней стоит?

— Не могу разобрать.

— Слева вверху. Будьте любезны, прочтите эту дату суду.

— Двадцать шестое сентября.

— И наименование товара — прочтите, будьте любезны.

— Я не вижу. Это очки для чтения.

— Хорошо, тогда с разрешения суда я прочту сама. «Рукавица массажная норковая». Тысяча двести долларов. Мисс Ван Анка, что означает название магазина, в котором вы приобрели эти товары?

— Понятия не имею.

— Не означает ли оно…

— Возражаю. Домыслы. Домыслы самых похотливых…

— Принимается.

Всему миру пришлось ждать до вечера, когда один несдержанный приглашенный комментатор выболтал то, что к тому времени уже ни для кого не было секретом. «ДВ» — это «Дрожащая вагина», викторианский термин для обозначения… впрочем, не важно.

На экран в зале суда спроецировали ряд слайдов. Каждый занял треть экрана по вертикали.

Первый был озаглавлен: «Покупки Ван Анки в бутике „ДВ“, даты».

Второй был озаглавлен: «Ночевка Б. Ван Анки в Белом доме, даты».

Третий, занимавший последнюю треть экрана был озаглавлен: «Отсутствие первой леди Э. Макманн в Белом доме ночью, даты».

Каждую из четырнадцати покупок в «ДВ» Бабетта сделала за пару дней до своего очередного визита в Белый дом. Даты этих ее четырнадцати — из пятидесяти шести — ночевок в Белом доме точно совпадали с датами отсутствия Бет.

— Какая досада! — сказал Бойс в своем гостиничном номере, протянув Бет порцию неразбавленной водки.

— Ты о чем?

— О том, что в пору нашей близости мы были безденежными студентами. Я бы с удовольствием посмотрел на тебя в трусиках, подбитых норковым мехом. Во время того совещания у барьера судья Голландец задал Клинтик перцу за чересчур подробный рассказ о серебряных шариках.

— Видимо, она была очень взвинчена.

— Она ведет самое важное дело в своей жизни. Хотя в данный момент ее главная цель — это, по-моему, не тебя казнить, а меня. Если это звучит не слишком самонадеянно.

— Я бы не хотела, чтобы меня защищал скромный адвокат.

— Знаю, мы это уже сто раз обсуждали, но ты уверена, что в ту ночь он занимался гимнастикой с Бабеттой?

— Бойс, он разогнуться не мог от сексуального напряжения. От него пахло ее духами. А когда я зажгла свет, глаза у него забегали, как у енота.

— Номер три однажды тоже стала беспокойно озираться, когда вошла. Я все понял.

— Чудесная мысль — пронумеровать своих бывших жен, чтобы их не перепутать. За всю свою жизнь я была влюблена в двоих мужчин, и оба маньяки — один то и дело изменял, другой то и дело разводится. За что мне эта карма?

— За то, что ты меня бросила. Против заслуженной кармы не попрешь. Впрочем, это вовсе не карма. Это кара божья — испоганив мою жизнь, ты прогневила некоего злого бога.

— Мне нравится, когда люди нашего поколения начинают жалеть себя.

— Я не одобряю самоуничижения людей, родившихся после войны. У нашего многочисленного поколения немало достижений.

— Назови хоть одно.

— Дискотеки, дешевые промышленные облигации, силиконовые имплантанты, раскрашенные черно-белые фильмы, целая концепция стресса как философского оправдания потворства своим желаниям. Эти завоевания затмят такие незначительные достижения, как победа над Гитлером, преодоление звукового барьера и изобретение вакцины от полиомиелита. Именно нас будущие историки назовут величайшим поколением.

— Наверно, поэтому я и влюбилась в Кена. В нем не было ничего напускного.

— А что «напускного» было во мне?