Антон Соя - ЭмоБой

— Ваше величество, вам не больно?

— Вы не ушиблись, ваше величество? — участливо осклабились над ним ненавистные черепа.

Пересилив боль, Эгор вскочил и одним ударом ноги выбил тяжеленные дворцовые двери. Они, громыхая, улетели внутрь темного зала. Темнота и тишина покинутого дворца как-то сразу успокоили Эмобоя. Он стоял, щурился в темноту и совершенно не знал, что делать дальше.

— Эх, ваше величество, все балуетесь! Детство в заднице играет, а нам теперь новые двери вешать, — посетовал железнозубый.

Эгор, развернувшись, метнул в него свой злобный взгляд, материализовавшийся огненным шаром. Но наглый гвардеец, вместо того чтоб разлететься ко всем чертям, поймал шар, как гандболист мячик, помял его в руках, уменьшив до размера снежка, а потом раздавил огромным ботинком, как хулиган хабарик.

— Ну хватит, ваше величество! Остынь, брат! Мы лучшие воины из мертвых, зачем тебе тягаться с нами? Тем более что мы не враги тебе, брат. Да, мы рабы Маргит, но мы хорошие парни, — сказал железнозубый. — И чтобы доказать это, мы приглашаем тебя выпить. Хлебнуть нашего фирменного винца — «Ностальгии».

— Ха, — сказал Эгор.

— Да-да, — сказал второй, — мы серьезно. Делать тебе все равно больше нечего. Никто, кроме нас, с тобой в Эмомире общаться не будет. Ну, еще, может, Мания, но ты ее вроде отшил, она уже плакалась нам.

— Ну-ка, ну-ка! Что вы про это знаете? — спросил Эгор, радуясь, что постепенно забывает о позорном поединке.

— Все знаем, — сказал железнозубый, — ты изгой. Маргит пометила тебя феромоном врага, теперь все куклы, что эмо-киды, что барбикены, бегут от тебя как от огня. У них знаешь какая чуткая сенсорная система!

— Не знаю.

— То-то. Она у них, ни за что не догадаешься, в ресницах. Видал, какие длинные? Понял теперь, почему Мания с тобой может дружить? У нее же соматическое зрение, как и у нас. Она уже давно избавилась от этой сенсорной зависимости. Вырвала себе глаза вместе с ресницами, когда перебежала к эмо-кидам. А иначе не смогла бы с ними жить — феромоновое табу. А ты думал, почему барбикены эмо-кидов не переносят? Потому же, химическая несовместимость. А так и те и другие — бабочки-недоделки, куколки ходячие! — сказал красноглазый.

— Опять куколки. Значит, Королева сказала правду и в них сидят имаго?

— Стопудияк.

— Но Мания сказала, что это всего лишь легенда.

— Эх, — вздохнул красноглазый, — для них — да, конечно, легенда. Люди вон тоже не особо верят в ад. Я, например, считал, что это легенда… Пока сам там не оказался. Спасибо Маргит, что вытащила.

— Да, слава Королеве, — сказал другой. — Мыто с Покойником хоть недолго там парились. Кстати, может, познакомимся? — Он протянул Эгору лопату-ладонь и представился: — Тру-Пак.

— Рэпер, что ли, — пошутил Эгор, пытаясь взять реванш за поединок.

Красноглазый довольно забулькал. А Тру-Пак, не обидевшись, сказал:

— Да нет. Уличный боец.

— Вижу, — улыбнулся Эгор, глядя на голый череп.

— Давно это было, — сказал Тру-Пак.

— Покойник! — протянул руку второй.

— Хорошие у вас имена, — сказал Эгор, пожав гвардейцам руки, — говорящие.

— Точно, — сказал Тру-Пак. — А чего стесняться? Вся гвардия Маргит — покойники. В жизни — беспокойники, теперь — успокойники. Такая судьба барабанщика…

— А ты кем был? — спросил уже совсем расслабившийся Эгор у новоиспеченного мертвого друга.

— Сначала бандитом, а потом, не поверишь, — Покойник покачал черепом, — продюсером.

— Кем? — искренне удивился Эгор.

— Я же говорил, не поверишь, — сказал Покойник. — Ладно, братва, — сказал Тру-Пак, — чего стоим-то, дверь открыта — пошли посидим.

И они вошли в полумрак дворца. Гвардейцы уверенно шли в темноте, а Эмобой старался от них не отставать.

— Ну вот, отличное место, — сказал Тру-Пак.

Щелкнула, открываясь, «ZIPPO», и зажглись свечи, вставленные в подсвечники-черепа, на огромном столе где-то в большом темном зале.

— Что-то я раньше этого стола здесь не видел, — сказал Эгор, усаживаясь на крепко сбитый трехногий табурет.

— Братан, это наш стол. Зал большой, всего сразу не увидишь. Ну, за знакомство. — Покойник выудил из-за пазухи большую зеленую бутыль и ловко влил себе вино прямо в торчащую из воротника синюю трубку горла.

Эгор при свете свечей разглядывал новых друзей и отметил, что головы-черепа торчали прямо из зарубцевавшейся вокруг позвоночника и трубок дыхательного горла и пищевода грубой соединительной ткани, как будто кто-то макнул гвардейцев головой в серную кислоту и подержал, пока череп не очистится.