Игорь Симонов - Год маркетолога

– И теперь ты знаешь ответ? – спросил я. Ни ревности, ни злости: все было слишком плохо, чтобы быть неправдой.

– Думаю, что знаю. Костя, она просто ненавидит тебя, и все это было актом тупой бессмысленной женской злобы. Ты знаешь, у меня давно уже нет никаких иллюзий касательно отношений мужчины и женщины, но твоя жена является таким кристальным образцом современной образованной стервы, что какое-то время это было даже интересно просто как предмет исследования. Говорю тебе, сначала я хотел понять почему, а когда понял, подумал, что сделаю хорошее дело, если открою тебе глаза. Редко кто из нас вообще заслужил своими грехами такую жену, но ты точно не заслужил такую.

– За что ей ненавидеть меня? Тем более ты говоришь, еще в прошлом году, когда и повода никакого не было, – вяло возразил я.

– Я хотел открыть тебе глаза, но, похоже, ты сам их открыл или помог тебе кто. Не имеет значения. А для ненависти не нужен повод. Она ненавидит тебя, потому что ошиблась. Ты появился в ее жизни как соломинка для утопающего – молодой, симпатичный, воспитанный, образованный... Квартира, хорошая карьера впереди – она схватилась за эту соломинку, вылезла, обсохла, огляделась... и поняла, что, пока обсыхала, соломинка не превратилась ни в спасательный круг с океанской яхты, ни в нефтяную трубу, ни во что еще там ей мерещится, а время идет, лучшее, самое горячее время уходит. У подруг то густо, то пусто, но есть надежда на очередное следующее чудо, а у нее одно и то же, а виноват во всем ты.

– Да в чем же я виноват, мать твою? – это было уже чересчур. – Объясните вы мне, в чем я виноват.

– Ты виноват, Костя, в том, что ты такой. Умный, образованный, позитивный, не разводишь, не воруешь, тебе достаточно того, что ты зарабатываешь, того, что тебе досталось, и, главное, того, что у тебя есть внутри. С этим нелегко смириться человеку, у которого внутри пустота, а поскольку пустота не может быть долго пустотой, то она заполняется дерьмом.

– Не верю.

– Во что ты не веришь?

– Во все это. Она далеко не ангел, но и не демон. Я не верю.

– Ты не веришь, что мог столько лет прожить рядом с настоящей ведьмой и не замечать этого? Хорошо. Давай сделаем пару уколов. Что она тебе говорила о своих родителях?

– Отец ушел, когда была маленькая, общается редко. Мать живет, по-моему, на Украине, они почти не общаются.

– Ты ее не видел?

– Кого?

– Мать. А я видел. Они действительно почти не общаются. Она живет в Москве. По профессии она спившаяся театральная актриса. Идем дальше.

Это был жесткий удар. Если он говорил правду, а проверялось это на счет «раз-два», то все было еще хуже, чем я думал.

– Идем дальше, – методично вбивал он один гвоздь за другим. – Помнишь историю с сумкой, которую ты купил ей в Америке? Так вот, меня она попросила купить такую же и очень веселилась, когда рассказывала, как ты приехал и просил прощения. И ты вот сейчас смотришь на меня и не понимаешь зачем, да? Это нельзя понять, это иррационально. У нее в тот момент была такая тема, что надо довести тебя до того, что ты начнешь сомневаться, здоровый ты или нет, и поэтому будешь делать ошибки. Нравится история? Я, конечно, тоже хорош, что повелся на все это дерьмо, но тогда я еще не был до конца уверен, врет она или нет, хотя почти уже был уверен.

– И твой разговор о том, что я стану твоим преемником, – часть того же самого плана, – это был скорее не вопрос, а утверждение.

– И да, и нет. То есть, конечно, это был ее план, чтобы я с тобой поговорил, пообещал, тут ты и начнешь закладывать меня по полной программе. Но если все это отбросить, то профессионально я все равно поговорил бы с тобой, только в другом тоне, объясняя все возможные сценарии. И еще объясню, пусть даже сегодня, если ты еще слушать захочешь. Ты мне веришь?

– Думаю, что да. Потому что вскоре она стала рассказывать мне странные истории про то, как ты воруешь, и что если собрать на тебя компромат, то шансы мои резко повысятся.

– Ну да, я так и думал. Только это было чуть позже, когда ее разом постигли разочарования. Она поняла, что у тебя кто-то есть, – не спрашивай, как поняла, не знаю. Она поняла, что я ей не верю и что у меня в действительности меньше денег, чем она думала. Как-то все это сразу сложилось, и очень она стала нервничать. Особенно по последнему поводу.

– А она полагала, что ты много воруешь и поэтому у тебя много денег? – нам принесли еще по одному виски, и Андрей спросил меня: «Может, съедим салат какой-нибудь, что ли, а то пьяными будем, а нам есть еще о чем поговорить».