Игорь Симонов - Год маркетолога

– Как твой любимый начальник?

– Тоже нормально. – Ну, спроси еще что-нибудь...

– Я хочу остаться, можно?

– Конечно, почему ты спрашиваешь?

– Не знаю, ты какой-то странный.

– Ну да, все немного странно...

– Надо умыться.

И еще какие-то слова, и с каждым словом все труднее было доиграть роль до конца. Мы по очереди приняли душ, и, когда снова легли в постель, я спросил: «Ты не против, если я почитаю перед сном», – и она ответила после паузы: «Нет, я так люблю смотреть, как ты читаешь». Я не выдержал и, потянувшись уже за книгой, повернулся и посмотрел на нее – глаза были закрыты и губы плотно сжаты. Мгновение я колебался, поцеловать ее или нет, и вместо поцелуя завершил свое движение и раскрыл толстый том. Все было кончено. Ирина не хотела больше играть. Она молча встала и вышла в гардеробную. Я остался в постели. Минуты через три шагов и резких движений входная дверь с силой захлопнулась. Примерно через месяц Ирина написала, что хочет забрать оставшиеся вещи, и спрашивала, когда меня не будет дома. Но это было через месяц, уже в другой жизни.

Ирина навестила меня в пятницу вечером, вероятно, в предположении, что совместный week-end выделит достаточно материала для смазки треснувшей конструкции. А еще раньше мне позвонила Женя, помощница Андрея, и назначила встречу на вторник.

Для нашей встречи Андрей выбрал ресторан, о котором я никогда не слышал. Подозреваю, он хотел найти место, где его никто не знает.

– Рад тебя видеть, – сказал он, – присаживайся, я вот меню смотрю, не знаю, как здесь кормят. Но это сегодня не главное, – он выглядел слегка усталым и очень собранным. «Хорошо, – подумал я. – Что еда не главное, можно было догадаться. Давай переходить к главному».

– Я тебе должен сказать несколько очень важных вещей, три очень важные вещи. Вторая будет самой длинной и самой важной. Давай, может, выпить чего-нибудь закажем?

– Давай.

– Итак, сообщение номер один. Сегодня я подписал контракт на новом месте работы. Я выхожу с января, ты единственный человек, кроме моих новых работодателей, кто об этом знает, и я хочу, чтобы еще месяц примерно, пока я все официально не объявлю, никто больше об этом не знал.

– Хорошо, – сказал я, – поздравляю. Надеюсь, это то, что ты хотел. Ты мог бы мне и не говорить, сказал бы через месяц, ничего бы не изменилось.

– Может, да, а может, и нет, ввиду того, что ты услышишь дальше, но для меня было важно сказать тебе это именно сегодня.

– Хорошо, – я положил по два кусочка льда в стаканы с виски, которые нам принесли, и поднял свой, – за твою новую работу. Ты ее заслужил.

– Спасибо. – Мы чокнулись, сделали по глотку, и он спросил:

– Ты виделся с Ириной?

– Почему? – я даже не понял, подумал я это или сказал. – Почему? Какое отношение это имеет к нашему разговору? Это моя личная жизнь, в конце концов, какая бы херовая она ни была. Почему, Андрей? Почему ты спрашиваешь? – Хотя ответ, кажется, я уже знал.

– Я объясню, просто скажи «да» или «нет»?

– Да. Теперь говори.

– Я очень виноват перед тобой, Костя. А может быть, я сделал самое лучшее, что мог сделать для тебя. Давай только я буду говорить, а все вопросы потом. Я больше чем полгода встречаюсь с твоей женой, точнее сказать, встречался. С ноября прошлого года. И мы расстались окончательно дней десять назад, когда ты был в Испании. Это краткое изложение, и оно ничего не объясняет, и я не стал бы тебя всем этим мучить, если бы не было длинной истории, почему я это сделал и почему, мне кажется, она это сделала. Ты готов слушать? Это будет неприятная процедура.

– Готов, – кивнул я. – Закажи еще виски.

– Она позвонила мне в середине ноября прошлого года, ты был где-то в командировке или на учебе, сказала, что ей нужно со мной встретиться. Я не был поклонником твоей жены, то есть, конечно, она очень привлекательная женщина, но то количество дерьма, которое прет из нее, может убить любую привлекательность. Она сказала, что это касается меня и тебя, поэтому я согласился. Может, я и в любом случае согласился бы – из любопытства или еще из чего, короче согласился. Мы встретились в «Семифредо», и она рассказала мне историю про то, как ты под меня копаешь, чтобы занять мое место, про то, что собираешь информацию про мои неформальные отношения с дистрибьюторами и заказчиками, про мои нетрудовые доходы и так далее. Все это было настолько нелепо и настолько не похоже на тебя, что я начал сомневаться. Жизнь давно научила меня никому не доверять, но ты мне всегда нравился, и поэтому я начал сомневаться. Я думал, слишком бессмысленна эта выдумка, чтобы быть просто выдумкой. Нужен какой-то мотив, чтобы оправдать эту нелепость. И первой моей мыслью было, что вы разыгрываете какую-то комбинацию вдвоем. Поэтому я спросил, зачем она мне все это рассказывает? И услышал в ответ: потому что ты мне не безразличен. Ага, подумал я, такая у вас разводка, что ты меня любишь, тогда давай люби, отрабатывай. И, конечно, ожидал услышать какую-нибудь историю насчет того, почему не сегодня, а услышал: хочу сегодня, прямо сейчас, поехали к тебе. И прости, Костя, мы поехали. И на следующий день я решил, что каким бы ты ни был подонком, но точно не будешь подкладывать под меня свою жену для убедительности. То есть оставалось два варианта: или она говорит правду, во что поверить было очень трудно, или я пойму ее мотив, а покуда буду его понимать, в качестве рабочей версии принимаем, что она говорит правду. На понимание мотива ушло много времени, то есть первые идеи появились где-то через месяц, но уж слишком все это казалось диким. Ты можешь спросить, почему я не рассматривал самое простое объяснение – то, что как мужчина, в смысле доходов, возможностей и еще там чего-нибудь, я интересовал ее больше, чем ты. Рассматривал, и более того, скажу, что скорее всего так оно и есть, но это не объясняло, почему наши с ней, скажем, романтические отношения нужно было строить на том, чтобы топить тебя. А без этого объяснения картинка не складывалась.