Андрей Матвеев: Средиземноморский роман

И в этом-то все и дело.

Собственно, этот текст начал придумываться еще год назад, в безумное високосное лето двухтысячного года, как раз после моей последней поездки в Израиль. Вечерами я уходил в небольшой лесок неподалеку от дома, спускал с поводка своего далматина и, пока сэр Мартин наслаждался красотами вытертой и пожухлой лужайки, я лежал на спине, смотрел в небо и пытался понять, отчего мне так хорошо там, где хорошо мне быть не должно.

То есть не в собственной стране, а гораздо южнее.

Где намного жарче и где совсем нет привычного глазу ландшафта.

То есть ни берез, ни елей, ни тополей.

Где пустыня, где пальмы, а если есть сосны, то они совсем другие.

Хотя сосны — это уже Испания, а я пока не про нее.

Я про себя и про попытки разобраться, почему я такой.

Психогеографически. Говорят, что есть такая наука, хотя мне-то казалось, что ее придумал я. В последний, между прочим, день пребывания в Бланесе, когда волна перешла уже в настоящий шторм и я стоял на песчаном пригорке и смотрел, как она пытается достать мои ноги.

Временами ей это удавалось, и она, хищно осклабившись, обдавала меня брызгами и пеной.

Я отскакивал, но делал это без страха, а с восторгом.

Мне было хорошо, мне было удивительно хорошо.

И тут я подумал о том, что должна быть такая наука — психогеография — которая описывает, почему в одном месте тебе хорошо, а в другом — плохо.

Поэтому я и не написал его год назад, ибо тогда под рукой была лишь одна точка — восточная.

А сейчас появилась западная, а потому я и пишу.

Вот только мысленно делаю это совсем не в том месте, где нахожусь сейчас физически.

Курчавый, смуглотелый мачо

выгуливает стаффорда по пляжу…

Тот ввинчивается в пляжные барханы, лакает воду –

солена, однако, и недовольно крутит головой,

пытаясь укусить волну в отместку.

Волна, смеясь, окатывает пса,

и тот бежит вдогонку вслед за мачо…

Мысленно я делаю это за столиком ресторана «Mar Vent», что в переводе с испанского означает «Море Ветер».

Находится он все в том же Бланесе, на улице Родореда (Rodoreda), 1. Владеют ресторанчиком Мануэль и Кармен, вот только если Мануэля я видел каждый день и неоднократно, то Кармен — ни разу.

Видимо, она была дома или же не показывалась из-за стойки, а я к стойке не подходил, потому что стойка внутри, а на улице Родоредо тоже стояли столики, за одним из которых я и примостился, чтобы писать этот текст.

За тем самым столиком, за которым выпил свою первую в Бланесе чашку кофе.

Мы только что занесли вещи в отель («Беверли парк», тоже на улице Родоредо), до 12 — часа заселения — оставалось еще минут пятьдесят, после шестичасового перелета до Барселоны +бессонная ночь перед + три часа после с головой происходили какие-то странные вещи, и не только у меня — и у жены, и у дочери в глазах появилась какая-то немыслимая паника, как бывает всегда, когда ты попадаешь в некую временную щель.

В которую, между прочим, мы и попали, проделав четырехчасовой путь назад, оказавшись опять в том самом утре, из которого уже улетели.

И тогда мы пошли к морю, не переодевшись, оставив вещи в специальной комнатенке рядом с recepcion, выползли на тридцатиградусную средиземноморскую жару, вдохнули в легкие эту жару напополам с настоянным на море и ветре воздухе и пошли от отеля в сторону моря по улице Родоредо.

И, миновав еще один отель, наткнулись на столики, стоящие прямо на улице, на стенд с меню — фотографии блюд + цена в песетах, столики были пусты, мы сели за один, стоящий почти на самом углу, и тут в дверях появился невысокий плотный мужчина лет сорока с небольшим, смуглый, черноволосый, с хорошо подстриженными усами.

— Buenos dias! — сказал я, вспомнив, что с испанцами всегда надо здороваться первым.

— Buenos dias! — ответил мужчина и хитро посмотрел на нас.

Мой английский спал после перелета, слова ворочались в голове с трудом, но, собравшись, я заказал две чашки кофе и одно мороженое.

Счет все еще хранится у меня, мой первый испанский счет, 23 июня 2001 года, 11 часов 48 минут утра, бар-ресторан «Mar Vent», мороженое 675 песет, кофе 150 песет, еще одно кофе — 150 песет, итого 975 песет. Дочь съела мороженое, мы с женой выпили свой кофе, я расплатился по счету, и мы пошли обратно в отель, а через час — уже расположившись в номере, приняв душ и переодевшись, — вновь отправились к Мануэлю, пообедать, ибо сегодня в отеле нас ждал лишь ужин, а до него надо было дожить.