Ференц Мора - Дочь четырех отцов

У меня хватило ума извлечь из пирога критики изюминку, и отныне я тешу себя мыслью о том, что знаю, кто я есмь. Однако более всего я был потрясен, обнаружив в витринах пештских магазинов свою самую веселую книгу, перепоясанную яркой рекламой следующего содержания:

Внимание — новинка! Трагическая история жизни художника!

Было это, я думаю, году в 1926-м; венграм тогда страшно надоело веселиться, если что и могло заманить их в книжную лавку, так это заупокойный колокол трагедии…

— Ну да, — сказал издатель этого, третьего по счету издания, — вы сами во всем виноваты, разве можно было давать роману такое ужасное название? Далась вам эта смерть!

— Простите, — защищался я, — но что я могу поделать, если художник на самом деле умер. Более того, он сам ничего не мог поделать, так как умер не совсем по собственной воле.

Издатель сказал, что я могу быть совершенно спокоен: он вовсе не подозревает меня в убийстве, хотя писатели и имеют обыкновение говорить, будто издатели способны на все.

— И все же роман следует назвать иначе. — Он хлопнул рукой по столу. — Я и в двадцать шестом году не стал бы издавать его с таким заглавием, а сейчас — и подавно! Если мы не изменим заглавия, считайте, что книга пойдет прямо в макулатуру.

— Но позвольте, — я пришел в замешательство, — лучше уж принять на себя обвинение в убийстве; надо же учитывать, что публика…

Издатель кивнул:

— Я вас понимаю и вовсе не предлагаю вводить публику в заблуждение. Под новым заглавием в скобках будет стоять старое.

В таком случае я не вижу особой разницы между новым и старым изданием, но разве издателя переспоришь?

В «Смерти художника» так и сказано, прямо на первой странице, — психология книгоиздателя непостижима.

Я сдался.

— Ну хорошо, «Рождение художника» подойдет? Вы полагаете, люди так уж сильно обрадуются тому, что одним художником стало больше? Не говоря уж о том, как обрадуются этому художники.

— Нужно какое-нибудь такое название, чтобы отражало и содержание и настроение романа, — задумался издатель.

— Тогда пускай будет так: «Напиши роман»!

— Боже упаси! — издатель вскочил. — Романистов и так уж развелось больше, чем читателей. Только таких приказов и не хватало!

Так мы совещались до тех пор, пока мне не пришло в голову вполне безобидное новое заглавие. Во-первых, оно соответствовало действительности — я разумею, романной действительности, во-вторых, не должно было никого напугать.

Историю перемены заглавия я зафиксировал сознательно: лет сто спустя кто-нибудь сможет переработать ее для «Трудов по истории литературы».

Недавно на глаза мне попался «Святой Илларий» господина Петера Бода [2] Бод Петер (1712–1769) — венгерский историк, историк литературы. Много занимался историей религии. , где сведены под одной обложкой Альберт Великий [3] Альберт Великий, Альберт фон Больштедт (ок. 1193–1280) — немецкий философ и теолог. , Авиценна, Беда Достопочтенный [4] Беда Достопочтенный (ок. 673–735) — англо-саксонский ученый, историк, монах. и другие столь же замечательные мужи; книга эта облагораживает, радует душу и будит мысль [5] Книга П. Бода называется: «Святой Илларий, или Радующие душу, будящие мысль, облагораживающие Предметы в кратких вопросах и ответах, предназначенные для полезного препровождения времени и постижения знания». . Оттуда я почерпнул, что на свете есть три вещи, которые не дано постичь разуму смертного. Первая из них — дуновение ветра, ибо никому не известно, откуда берутся и куда деваются ветры. Вторая загадка — немецкая речь, потому что немцы, завидев пожар, тут же начинают требовать хвороста [6] В оригинале — игра слов: немецкое «Feuer» — «огонь» звучит сходно с венгерским «faért» — «за деревом» или «дерева». (ну это, положим, он вряд ли мог почерпнуть из Альберта Великого, скорее всего славный венгерский поп слыхал об этом от лесорубов). Наконец, третья — и самая загадочная загадка — это женская психология, ибо женщина, соглашаясь, все равно отвечает: «нет».

Я же могу назвать еще одну совершенно загадочную штуку, которой Петер Бод не знал и знать не мог. Ведь во времена «Венгерских Афин» [7] «Венгерские Афины» (1766) — сочинение П. Бода, в котором излагаются биографии 500 писателей. еще не было книгоиздателей, другими словами, не родился тот человек, который скупал бы выдумки одного безумца, чтобы с выгодой продавать их множеству безумцев, готовых все это читать.