Мег Вулицер - Исключительные

— Вроде того, — сказал он.

— Да, — произнесла вожатая внезапно громким голосом. — Всегда будет больно. Хотела бы я ответить тебе как-то иначе, но это было бы неправдой. Мои разумные и добрые друзья, отныне всегда будет так.

Никто не мог вымолвить ни слова.

— Вот мы и вляпались, — изрекла наконец Жюль, и остальные восприняли это как типичное высказывание Жюль Хэндлер, замечание не такое уж умное, но вставленное в нужный момент. Итану нравилось, когда она шутила или говорила нечто сардоническое; он был самым благодарным слушателем в мире. Но на самом деле Жюль сказала «мы вляпались» потому, что ей хотелось удостовериться: она по-прежнему важна для этих людей. Она уже представить себе не могла свою жизнь без них, хотя в итоге ей придется с этим смириться.

Последняя лагерная ночь выдалась холодной, и когда по косым деревянным стенам мальчишеского вигвама застучал дождь, сидевшие внутри девчонки разбежались, понурив головы. Им хотелось в теплые постели, хотелось, чтобы лето не заканчивалось, но оно уже прошло.

Вернувшись в город, Гудмен продолжал горевать и практически не просыхал. Когда начался учебный год, он пьянствовал в будни после обеда, тревожа родителей, которые боялись, что его вышибут из очередной школы. Они сразу же отправили его к психоаналитику, которого многие рекомендовали.

— Гудмен сказал, что доктор Спилка хочет, чтобы он рассказал ему все, — поделилась Эш с Жюль. — Чтобы он рассказал ему, как проходило, цитирую, «половое сношение» с Кэти Киплинджер. Родители платят за это шестьдесят долларов в час. Ты когда-нибудь слышала, чтобы кто-то столько платил мозгоправу?

В течение учебного года во время постоянных неотложных поездок в город Жюль наблюдала, как Гудмен становится все более угрюмым. В один из ноябрьских уик-эндов они всей компанией вновь отправились в паб «Авто», и на сей раз Кэти привела с собой своего бойфренда Троя Мейсона. Они сели вдвоем в допотопный форд и лизались, пока на экранах во все стены братья Маркс демонстрировали свой древний эстрадный номер. Гудмен сидел в отдельной машине рядом с сестрой и, нахохлившись, глядел сзади на Кэти и Троя.

— Гудмен очень тяжелый, даже для Гудмена, — шепнула Эш на ухо Жюль, чуть отдалившись от других, чтобы можно было поговорить, когда все они потом стояли на платформе метро. — Сколько прошло — восемь месяцев — с тех пор, как они с Кэти расстались. Срок вполне достаточный. Знаешь, в своем рабочем ботинке в кладовке он держит водку.

— Прямо туда наливает?

— Нет, фляжку спрятал в ботинок. Не расплескивается куда попало, Жюль.

— Почему он так расстроен? — спросила Жюль. — Ведь он сам с ней порвал.

— Понятия не имею.

— Мне нравится Кэти.

— И мне нравится, — сказала Эш. — Мне только не нравится то, что из-за всего этого происходит с моим братом.

— Похоже, она действительно влюблена в Троя, — заметила Жюль. — Представь себе, каково это — каждую ночь видеть голого парня-танцора. Вот уж действительно нечто. Видеть его… чресла .

Две девушки заговорщицки рассмеялись.

— А потом, на следующий день, можно сходить к психоаналитику, — продолжила Жюль, — улечься на кушетку и во всех подробностях рассказать, как проходило половое сношение . Наверняка он хочет узнать об этом потому, что сам никогда такого не испытывал.

— Мы с Джоной почти что сделали это, ты знаешь, — сказала вдруг Эш. — Этот акт. Она приподняла подбородок в сторону Джоны, который в этот момент стоял впереди на платформе рядом с Гудменом.

— Правда? Ты никогда не рассказывала, — Жюль потрясло то, что она об этом не знала; обычно она знала многое.

— В тот момент мне казалось, что нельзя об этом рассказывать, — ответила Эш. — Он достал презерватив «Троян», я его попросила, мне было любопытно — но он хотел, чтобы все сделала я, и, конечно, я не понимала, что делаю. Мы нуждались в руководстве, а его не было. Ни один из нас не был готов взять инициативу на себя.

Затем она добавила:

— Поэтому мы для вдохновения посмотрели порнофильм.

— Да ну? Какой же?

— «За зеленой дверью». Угадай, сколько реплик у Мэрилин Чэмберс в этом фильме.

— Двенадцать.

— Ни одной. Она вообще не разговаривает. Только занимается всеми видами секса, позволяет делать с собой разные вещи, вставлять всякие предметы. Такой мерзкий сексизм. Клянусь, посвящу свою жизнь феминизму. Мы с Джоной смотрели фильм вместе, и это был кошмар, но я не могла отделаться от одной мысли: хотя это всего лишь кино, чистое притворство, актерам платят за съемки, а в реальной жизни все они наверняка сидят на героине, но, похоже, они и впрямь увлеклись. Кажется, мы с Джоной думали об одном и том же: происходящее «за зеленой дверью» было гораздо ярче всего того, что когда-либо делали мы. Нам с Джоной действительно было хорошо, я не говорю, что не было. Но мы не совсем сливались друг с другом. Не как Кэти и Трой. Джону очень трудно считывать, он словно бы все время стоит за ширмой. Понимаешь? За ширмой, а не за зеленой дверью.