Наталья Ключарева - Деревня дураков (сборник)

– Это не школа, – предупреждает Татьяна Георгиевна. – Здесь нет правильных и неправильных ответов. И не надо отвечать прямо сейчас. Возможно, на эти вопросы нет и вообще не будет ответов. Но задавать их себе – наша прямая обязанность. Такая же, как помнить, что это было. Зачем? Чтобы очень осознанно, очень вдумчиво проживать сегодняшний день. Проживать так, чтобы сохранить будущее. И не наделать новых ошибок. Мы должны научиться смотреть на наше прошлое прямо, без истерик, не пытаясь вычеркнуть из памяти миллионы погибших. Этот страшный опыт нужно осознать и усвоить. Только так мы научимся жить, уважая человека в себе и в других.

В 2004 году Всемирный фонд памятников внес мемориальный центр Пермь-36 в список ста объектов, нуждающихся в особой опеке и внимании. В этом списке четыре барака у деревни Кучино Чусовского района Пермской области стоят на первом месте. Великая Китайская стена – на пятом.

Отец Борис похож на богатыря. Говоришь про него, и у слов сами собой вырастают сказочные увеличительные суффиксы. У отца Бориса не руки, а ручищи, на ногах – огромные сапожищи, а уж голосище такой силищи, что непуганые уральские вороны подскакивают на крыше конюшни.

В конюшне, куда отец Борис ведет меня первым делом, стоит могучая лошадища, ему под стать: коренастая, плечистая – и при этом удивительно кроткая. Рядом с ней нервно стрижет ушами серый ослик, который прилетел сюда из самого Грозного: прибился на аэродроме к местному ОМОНу, возвращавшемуся из командировки.

Соседние стойла пустуют. Хотя коней здесь, по выражению отца Бориса, «никак не меньше, чем в Золотой Орде». Просто на остальных укатили в пустые поля «разбойники» – так ласково величает он воспитанников монастырского приюта для трудных подростков.

Отец Борис – духовник Свято-Лазаревской женской обители, что в десяти километрах от райцентра Верещагино Пермского края. Вокруг – лишь непролазный ельник, бескрайние нежилые просторы, покрытые жухлой травой, как свалявшейся шерстью, да редкие староверские деревеньки в несколько хмурых изб.

Уральский пейзаж вообще не жалует человека. Но если люди сюда все-таки приходят, принимает их и вдохновляет на дела, в других местах, пожалуй, невозможные.

Свято-Лазаревский монастырь отец Борис построил сам, своими руками. Просто приехал на пустое место, закатал рукава, взял топор и начал рубить деревянную церковь. Через месяц рядом с храмом появился жилой дом, в котором поселились духовные дочери отца Бориса – старушки-монахини.

А потом пришла пора спасать окрестных ребятишек – токсикоманов, беспризорных, сирот при живых родителях, – так что монастырскую ограду отец Борис достроить уже не успел. Так и стоит обитель, открытая всем Уральским ветрам, которые того и гляди грозят выдуть и унести под серое небо невесомых божьих старушек.

Зато в заброшенных складах неподалеку отец Борис обустроил конюшни. Так как трудных подростков он решил возвращать в жизнь не постом и молитвой, а джигитовкой и вольтижировкой. Вскоре сюда повезли детей не только со всех уголков Пермского края, но и из соседних областей.

– Только не спрашивайте, сколько здесь ребятишек! – хохочет отец Борис, и его смех перекатывается под крышей конюшни, как весенний гром. – Тут целая китайская народная республика, я уже давно со счету сбился. Знаю, что пятерых сам заделал, пятерых усыновил, а дальше – уже затрудняюсь. А если серьезно, то по уставу монастыря в приюте должно быть тридцать воспитанников. Но скажу по секрету, у нас уже пятьдесят. Если приходят, не выгонять же!

По взрытой копытами земле мы идем на выгон. Отец Борис, подобрав подол рясы, ступает впереди, и в его великанские следы тут же натекает осенняя слякоть, образуя небольшие озерца. На выгоне трое пацанов в камуфляже возятся с лошадьми.

– Вон тот, глазастый, – токсикоман. Из Перми мамка притащила месяц назад. Теперь вместо клея навоз нюхает. Для здоровья оно полезнее, – поясняет отец Борис и, махнув ручищей, гаркает так, что кони шарахаются в сторону. – Погнали, ребята!

Мальчишки ловко вскарабкиваются на тяжеловесов, которые по контрасту с маленькими наездниками кажутся особенно внушительными. И пускаются вскачь, на каждом круге обдавая нас с отцом Борисом комьями грязи из-под копыт.

Соскочив с коней, монастырские джигиты начинают вдохновенно крутить над головой острые шашки и тяжелые нагайки. Отец Борис выглядит очень довольным. Особенно когда чудеса вольтижировки показывает десятилетний Гоша.