Гурам Дочанашвили - Одарю тебя трижды (Одеяние Первое)

Доменико испуганно вздрогнул — глаза заливала синь неба. Напряг зрение и различил в вышине легкое облач­ко... Страшно хотелось пить. Присел, недоуменно огля­дел людей вокруг себя.

— Где я?

Такие ему не встречались — статные, сухощавые, вы­сокие, в широкополых двууголках. Хорошо хоть, узнал спину старика, подтянулся к нему, повторил:

— Где мы, дядя?

— В Канудосе, — ответил Сантос.

Подошел Жоао Абадо, хмурясь, но как-то нарочито. Сантос и Доменико спустились с арбы, стали среди овец.

— Сын ваш? — спросил Жоао.

— У меня нет сына, — тихо сказал Сантос. — В пути повстречались.

— Сколько дней шли порознь и сколько вместе?

— Будь другом, отстань.

— Есть у вас тут кто? — уже сердито спросил Жоао.

— Нет.

— Кто ж отпустил сюда одного, такого старого.

— Не старый я. Седой просто.

— Не вижу, что ли, старый, — упорствовал Жоао.

Сантос отвязал быка, подхватил и легко поднял в воздух.

— Ого! — оторопел Жоао. — Ну и ну...

А Старый Сантос бережно опустил быка, открыл клетки — птицы затрепыхали крыльями, попрыгали на канудосскую землю, и при виде кур у Пруденсио заму­тился взор — нет, не насытился он местью.

— И ты сюда пришел? — услышал Доменико.

Конселейро спросил.

И Доменико оторвал зачарованный взгляд от белых домов, от всего Канудоса, почтительно уставился на темноразвеваемое одеяние конселейро.

— Да...

— Почему?

— В Камору вернуться не мог — каморца избил... — И осмелел: — Тысяча драхм у меня тут в мешочке.

— Откуда ты?

— Из Высокого селения. Только и туда мне нет пу­ти — не примут...

Задумчиво помолчал Мендес Масиэл, потом обратил­ся к Сантосу:

— Вон та хижина будет твоей, Сантос. Проводи его, Жоао. И скотину пристройте. Грегорио, найди Зе, пусть спустится к реке с кем-нибудь вдвоем и еды захватит впрок. Жду их на берегу.

Мендес Масиэл всмотрелся в скитальца. Без кровинки в лице, уронив голову, Доменико пошатнулся и припал к буйволу — ноги не держали, мутило от присохшей кро­ви. Сорвал бы с себя одежду, не будь вокруг людей.

— Тебе плохо?..

— Да... от крови...

Запекшаяся кровь, омерзительно приторная, не толь­ко через нос — через кожу проникала в него. Зловещий цвет и не ощутимые для других клейкие пары изжелтили бедного скитальца, он обхватил рукой покорно стоявше­го буйвола, крепился — не хотел упасть здесь, в незнако­мом ему городе.

— Идем со мной... Излечу тебя... Мешочек возьми с собой.

Приободрился Доменико немного. По небольшому откосу направились к берегу. Странного вида человек шел им навстречу — изумил Доменико. А тот, озорно блеснув глазами, воскликнул:

— Новенький?! Возрастает наше число! Позвольте узнать, как величать вас?

— Доменико.

— О, прекрасное имя, от слов «доминус», «до­мен»... — Он обдал улыбкой Доменико и посерьезнел вне­запно, перенес выжидательный взгляд на конселейро.

Мендес Масиэл слегка, неприметно кивнул.

Они обошли задумавшегося дона Диего, спустились к реке — сочно шелестела вода.

— Как звать тебя?

— Доменико.

— Войди в воду, Доменико.

Растерянно взялся за пуговицу, но конселейро пока­чал головой.

— Одетым войди, Доменико, стань по горло в воде, и омоет, очистит тебя. — И что-то вроде улыбки проби­лось на лице. — Таких ли очищала...

По горло в воде, в вечно новой реке, стоял, очищался скиталец. А конселейро сунул руку за пазуху, выудил ку­сок хлеба.

— Поймаешь?..

— Конечно.

Доменико на лету схватил хлеб и, так долго го­лодный, ел его торопливо, а река ласковыми волнами по крупицам уносила с собой каморскую грязь. Обернулся к теченью лицом и, повыше подняв руку с хлебом, при­пал к воде — чистой, не оскверненной, не смешанной с кровью; а когда вскинул голову, увидел двух стат­ных вакейро, тонких, стройных, тешивших глаз, — Зе Морейру и Мануэло Косту, уверенных в себе и сдер­жанных.

— В мешочке тысяча драхм, — сказал Мендес Масиэл пастухам. — Дайте буйволам отдохнуть и поезжайте на арбе Сантоса до каатинги, оставьте ее там, на этой сто­роне, а сами отправляйтесь в Город ярмарок и на все деньги купите ружья и пули...

Вздрогнул Доменико от слов «ружья и пули».

— Отоспится старик, и пошлю его к каатинге, будет ждать вас там, доставляйте оружие туда, кидайте ему че­рез каатингу, не проходите к арбе, пока не купите на все деньги. Потише окликайте старика. Поняли?

— Да, конселейро.

Пропел первый петух.

— Конселейро, не тратьте, если можно, деньги на оружие! — крикнул из реки Доменико.