Андрей Кочергин - Как закалялась сталь 2 и 1/2

Вывод шестой. Пистолет обязательно нужен мужчине, но лишь тогда, когда у него нет приличного автомата. Либо перед нами переодетая баба — резидент вражеской разведки.

Секс, секс и секс… Это не любовь и не отношения — это скорее битва. Никто не отменяет семейные узы, связи по любви, расчету и симпатиям высшего порядка. Но именно секс — действо столь животное, что пасадобль и коррида по сравнению с ним лишь суррогат страсти. Поэтому мы можем не танцевать и не смотреть, как убивают быка, но не совокупляться мы не можем! Жаль, что этого не знают равнодушные люди, призывающие мальчиков в армию на два космически длинных года. Секс есть сторона жизни самодостаточная и бессознательная, это как затяжное желание чихнуть или почесать отсиженные детородные органы.

Трахнувшись первый раз, мы, трепеща от возбуждения, садимся в повозку без лошади и вожжей, которая, просев под неожиданно свалившимся грузом, внезапно срывается с горной кручи и, надрываясь всем своим тележным телом, кружит по серпантину половых выкрутасов вниз — в сонные альпийские луга мужского климакса.

Когда какого-то великого хрена, имя которого я подзабыл, спросили, что он чувствует, перешагнув восьмой десяток и потеряв влечение, он прошамкал розовыми деснами:

— Как будто слез с бешеной лошади, — и благостно сложил желтые лапки на пузе.

Убожество!

Прежде чем заработать холодные ноги, утку, теплый плед и рюмку коньяка перед камином, мужчина обязан ответить себе на вопрос: «Как много женщин вспомнят меня с нежностью?»

Только самодовольные кретины делают «это» для себя, занимаясь, по сути, онанизмом без рук. Исполнять заунывные фрикции в ожидании семяизвержения — это примитивизм на уровне депрессивных осликов, скучных муравьедов и торопливых сусликов. Мужчина должен не осеменить женщину, он обязан ею овладеть — именно овладеть, причем тотально! Получить часть внимания в сексе — это все равно, что засунуть палец девице в ухо. И где тут счастье? Лишь тогда, когда она растает в его руках и захлебнется его дыханием, лишь тогда весь мир рухнет им на головы, и будет совершенно насрать на скрипящую кровать, перепуганную маму в соседней комнате и соседей, избивающих ломом батарею, с вывешиванием белого флага в ваше окно.

Как именно овладеть, рецептов быть не может, как нет рецептов в разговоре с немыми. Вы без сомнения поймете друг друга, но то ли вы поймете, что вам говорили? Стереотипы в отношении дамы уместны лишь в борделе, где оплатил по прейскуранту и «член профсоюза» участливо распахнет гостеприимное лоно с исполнением арии: «Иес! Иес! Камон, бэби, камон! Хотел крепко скроенную кроху, брюнетку 17–35 лет? Так вот она!».

Дамы, не столь определенные в своем половом профессионализме, своеобразны и самобытны.

Ума не приложу, как именно и из какого органа приливала кровь к клитору у девицы говорящей о своем ныне покойном сожителе:

— Жесткий был. Бывало, вечером пивка махнет и приревнует к Губину, ну, или к Рики Мартину — это смотря кого по ящику покажут. Засунет пистолет в рот и орет: «Соси, сука, затвор! Пристрелю мразевку, если не скажешь, кого любишь! «Тэба, мы- лый», — говорю, потому ствол уже в глотке. А самой уже обосраться от желания хочется и соски набухли. Вот это был агрессор. Даже до кровати ни разу не добрались, бывало, и колготки снять не успевала, а он даже не замечал!

Иная лее просто мажет тело по простыне всего лишь от запаха усталого мркского тела, от крепких, но осторожных рук. Мест, способов, поз и приемов для достижения взаимности столь много, что это лучше к страшилке — к доктору Щеглову. Но одно совершенно точно! Женщина способна раствориться в оргазме, лишь чувствуя рядом с собой человека, а не терминатора-вибратора с ароматным, но таящим во рту членом.

Нет большего наслаждения для дяди, чем тетя, искренне издающая децибельные вопли и бьющая кулаком в стену… Хотя многие тети, опять-таки преследуя свои вполне меркантильные цели, легко исполняют и эту пьесу. Но отличить разводилово от натюрэля очень просто по судорожной вибрации «органа», количеству выделенной неги между ног и пота на спине. Я уж молчу о том, что реально возбужденным соском можно в запале выколоть вставной глаз или даже исцарапать немытую фронтовую грудь. Лишь однажды увидев, как именно кончает женщина, не променяешь это ни на одно унылое соитие с задумчивой Клавой Шиферовой.

— Мадемуазель, вам было больно?

— Отчего вы так решили, любезный?