Кларисса Пинкола Эстес: Верный садовник. Мудрая сказка о том, что никогда не умрет

Но огонь может повернуть все в новом направлении, подарить другую, совершенно новую жизнь, дать новые силы и способность изменить мир.

Я уже знала, что в какой-то степени это правда. Я своими собственными глазами видела, что уже через несколько суток поле вновь обрело жизнь: тоненькие тростиночки юной травы поднимались из черного пепла на краю поля, словно язычки ярко-зеленого пламени, и муравьи сновали тут и там, как крошечные рабочие в черных брюках и красных жилетах.

— Я расскажу тебе одну историю, — сказал мне дядюшка. — Историю о днях благоденствия и днях испытаний, о том, что должен знать старый и малый: О Том, Что Никогда Не Умрет.

Из холщовой сумки, которую дядюшка всегда носил на поясе, когда отправлялся в поля, он вытащил огромную лохматую сигару. Помимо всего прочего в сумке хранились нож, чистый носовой платок, несколько больших гвоздей для плодовых деревьев [9] У меня на родине, в Венгрии, верят, что если, проткнув кору, вбить в увядающее плодовое дерево железный гвоздь, можно вдохнуть в него новую жизнь. Символика живого дерева, протыкаемого гвоздями, еще живет в каждом из нас. , спички и небольшая фляжка из вычиненной козьей шкуры, содержащая «микстуру». Как сказал мне дядюшка, «это действительно лекарство, потому что если я порежусь, то залью им рану. А если повезет и не порежусь, то буду пить его каждый день и всегда буду здоров».

Он надкусил кончик сигары и отрезал его ножом, а потом запыхтел, ее раскуривая. Нож он воткнул в землю справа от себя. Мы уселись на землю на краю выжженного участка, окруженного зеленеющими посадками кукурузы, уже готовой к сбору. Дядюшкины необъятные брюки складками улеглись вокруг ботинок. На лицо бросала тень большая шляпа. Я сидела, вытянув ноги носками стоптанных ботинок внутрь, разглядывая старые шнурки, на которых эти ботинки еще так-сяк держались.

— Так вот, — сказал дядюшка. — Однажды, давным-давно, в те времена, когда звери еще умели разговаривать…

… а люди — понимать их язык, жила-была молодая елочка, невелика росточком, зато могучая духом.

Росла она глубоко в лесу, окруженная большими деревьями, куда более величественными и древними, чем любые другие.

Каждой зимой папы и мамы со своими детьми отправлялись на старых деревянных санях в лес. С шутками да прибаутками они срубали несколько деревьев, не маленьких, но и не то чтоб уж очень больших, и увозили их, никто не знал куда. Почтенные лошади, запряженные в сани, сопели и фыркали, а колокольчики на сбруе делали динг-динг-донг. Веселый смех детей и взрослых эхом разносился по лесу.

Маленькая елочка слышала, как об этом шептались самые старые деревья — те, что были слишком огромны и величественны, чтобы их пилить, — да, они слышали, что срубленные деревья увозят в какое-то удивительное место, которое называется «дом».

Там их принимали с великим почетом, благоговейно брали на руки и ставили в целительную воду. А потом вся семья, улыбаясь, собиралась вокруг. Дерево наряжали маленькими красивыми игрушками — лентами и шариками с конфетами внутри, и с шоколадными печеньями, и еще с другими вкусностями, — а на ветках зажигали хорошенькие маленькие свечки. И так, украшенное сластями и гирляндами из фруктов, а иногда даже дорогими стеклянными бусами и цветными зеркальцами, дерево становилось самым почетным гостем в доме. И это была, пожалуй, величайшая честь, какой только может удостоиться дерево.

Старые деревья, которые знали, о чем говорят, рассказывали, что для людей то было время великой радости: красиво наряженные маленькие дети пели и танцевали, в каждом доме зажигали огни, и даже звезды на небесах, казалось, сияли ярче обычного.

Как говорили старые деревья, молодые мужчины и женщины сновали тут и там, радостно перенося в гостиную, где был накрыт большой стол, всякие вкусные блюда, которые гости приносили с собой. Пожилые дамы надевали свои лучшие белые чепцы. Старики облачались в черные костюмы и шляпы. Все женщины наряжались в самые лучшие черные платья. Мальчики были в непривычных для них праздничных брюках и переминались от смущения, а девочки надевали длинные юбки, как раз такие, в которых хорошо делать реверансы. Все это выглядело совершенно замечательно. И об этом-то и мечтала маленькая елочка.

Год за годом елочка ждала, когда наконец пройдет лето и наступит осень, а за осенью придет красавица-зима. Почувствовав ледяной декабрьский ветер, она всегда радовалась, потому что ее роскошная зеленая шубка год от года становилась все гуще и пышнее. И каждую зиму снова приезжали веселые люди на санях и рубили деревья, а дети смеялись, играли в снежки и лепили больших снежных баб.