Ребекка Миллер - Частная жизнь Пиппы Ли

Тут вернулся Майлс с «Доктором Пеппером» и, поблагодарив Джима, забрал у него поводок.

— Это Стэн и Лиза! — объявила Рене, показав на балующуюся растопленным воском пару. — Такие милые! Стэн говорит, после шоу у них каждый раз бывает потрясающий секс.

Я окинула взглядом толпу глазеющих на Стэна и Лизу. Среди них выделялась очень молодая светловолосая девушка. Беременная, и срок уже немалый… На тонкой шейке красовался ошейник, но поводок девушка почему-то держала в руках. На сияющем лице напряженная сосредоточенность: она наблюдала, как Стэн хлещет Лизу плеткой, оставляя на нежной коже красные полосы. Беременная девушка заняла все мои мысли. Что она тут делает? Почему сама держит свой поводок?

— Сидеть! — Строгий голос Майлса заставил вспомнить о новых знакомых, и я с удивлением обнаружила: Шелли и Рене слились в поцелуе. Майлс позволил им наслаждаться друг другом всего несколько секунд. Рене даже привстала, дабы полностью завладеть губами Шелли, но парень дернул за поводок, веля подруге сесть. Через некоторое время все началось снова.

— Вряд ли Триш понравится, что такие сцены разворачиваются на твоих глазах, — заметил Джим.

— Решил загнать меня в рамки? Ну и дуэнья!

Джим осклабился, и я заметила: сбоку у него не хватает сразу нескольких зубов. Взглянув на часы, Майлс вскочил с диванчика и натянул поводок Рене. Девушка похвалила мое платье и улыбнулась, снова продемонстрировав очаровательные ямочки. Едва они ушли, я обратила внимание на Кэт. Опустив ногу на голову закованного в кандалы мужчины, она неподвижно застыла, словно статуя победительницы, словно охотник Викторианской эпохи с поверженным львом, позирующий для дагерротипа. Оставшаяся в одиночестве Шелли следила за ней из своего кресла. Потухшие безжизненные взгляды, которыми они обменялись, напугали до полусмерти и одновременно заинтриговали. Джим взял меня за руку. Я обернулась, но беременная девушка уже исчезла, равно как и Стэн с Лизой, а когда снова посмотрела на Кэт, ее холодные глаза ощупывали каждую клеточку моего тела.

М-м-м, я тоже умею играть в гляделки… Только мой пристальный интерес вряд ли понравился бы тете Триш.

Той ночью я лежала без сна на продавленном диване Кэт и, укрывшись одеялом, вспоминала мистера Брауна. Длинные тонкие пальцы, грубый твид поношенного пиджака — уткнувшись в него, я чувствовала запах трубочного табака, — круглые носы высоких ботинок, тусклый розоватый отблеск обручального кольца в полумраке. Мистер Браун был таким славным и добрым, а его ласки — нежными и одновременно настойчивыми, словно каждое наше свидание могло стать последним. Мои губы и руки он обучал неспешно, серьезно, ответственно, даже в плотских наслаждениях оставаясь педагогом. Однажды во время пасхальных каникул мистер Браун отвез меня на пляж — мы в первый и последний раз вырвались из тесного мирка его кабинета. Апрельский день выдался теплым, но пасмурным. Кроме нас на галечном пляже отдыхали всего трое: крупный мужчина в шортах цвета хаки и ветровке, миниатюрная женщина с копной рыжих кудрей и толстый, как колобок, мальчик, запускавший воздушного змея, который упорно не желал взлетать, хотя пару раз многообещающе отрывался от земли.

Мы с мистером Брауном проворно разделись до купальных костюмов. На нем были свободные плавки из зеленого нейлона, от которых ноги, поросшие редкими рыжеватыми волосками, казались еще тоньше и бледнее, на мне — блестящий синий купальник «Спидо» с эмблемой школьной команды по плаванию. Мой единственный… Грудь он делал совсем плоской, что, естественно, очень раздражало меня, зато нисколько не смущало мистера Брауна. Царапая босые ноги о гальку, мы дошли до невысоких скал метрах в ста от места, где отдыхали люди. Спрятавшись среди камней, мы наблюдали за чайками и сливочно-белыми облаками, плывущими по плоскому серому небу.

— Знаешь, песок — это те же скалы, только в измельченном виде, — повернувшись ко мне, объявил мистер Браун.

— Да, — вздохнула я, — однако, думаю, превращение небыстрое.

— Более чем. Должны пройти миллионы лет. — Распластав длинные тонкие пальцы, он рассеянно сыпал через них песок. Я осторожно коснулась эластичного пояса плавок и стала смотреть, как любимые глаза покрываются поволокой, что случалось всякий раз, когда мистером Брауном овладевало желание. Сидя спиной к полоске пляжа, мы чувствовали себя в безопасности: нас не мог увидеть никто. Я без остановки гладила зеленый нейлон, пока мистер Браун не зажмурился в полном изнеможении. М-м-м, кайф!