Луи де Берньер - Мандолина капитана Корелли

Через четыре дня ангел проявил явные признаки желания куда-то пойти, и Алекос, поборов неохоту оставлять коз ворюгам-боевикам, ткнул себя в грудь, улыбнулся и показал, что ангел должен следовать за ним. Тот воспринял это с благодарностью и дал ему шоколадку, которую Алекос съел в один присест, испытав потом легкую тошноту. Однако, ангел не желал идти при дневном свете, и Алекосу пришлось ждать до сумерек. Ангел захотел также обменять свою тесемочную кипу на большую козью шкуру. Для Алекоса это была лучшая сделка в жизни, и он с готовностью согласился, несмотря на то, что чувствовал себя немного виновато: казалось, он надул ангела, хоть и непреднамеренно, и с согласия сторон. Ангел упрятал в козью шкуру свою железную коробку и моторчик, перевязал шнурком и перекинул через плечо.

Алекос знал, что единственный человек, который может понять ангельское наречие, – доктор Яннис. К нему-то он и повел ангела. Четыре ночи ушло на скрытные переходы (по мнению Алекоса, совершенно необязательные) и три дня – на сидение в зарослях, в жуткой жаре, когда приходилось общаться шепотом, отмахиваясь от комаров, кусавших до крови. Похоже, Бог изгнал с небес этого привередливого ангела по причине умопомешательства. Но протестовать Алекос не собирался; у ангела были очень светлые волосы, он был замечательно высок, обладал неисчерпаемым запасом выносливости, у него были все зубы, которые он открывал в весьма подкупающей улыбке. Он также грозно хмурился, когда поблизости оказывались итальянские или немецкие солдаты, – из этого Алекос сделал вывод, что Бог, несомненно, сражается на стороне греков.

В три часа ночи доктора Янниса разбудил легкий стук в окно. Он еще немного полежал, не двигаясь и раздраженно прикидывая, какая ветка может так стучать, если у окна деревьев нет вообще. Наконец, он выбрался из постели и отпер ставни.

Он увидел Алекоса, что удивительно само по себе, а рядом с ним – высокого светловолосого человека, одетого в фустанеллу [150]греческого пехотинца элитных частей. Алекос разглядел недоумение на лице доктора, поднял руки, пожал плечами и, проговорив «Я привел тебе ангела», отбыл, пока его не втянули ни в какие дискуссии по поводу его ответственности.

Ангел улыбнулся и протянул руку.

– Кроликос, – сказал он, – аз добр есьм.

Доктор пожал протянутую через окно руку и ответил:

– Доктор Яннис.

– Судар, поизволэнйа васъей мыл осты, аз джелал пи литсно перековорыт.

Доктор недоуменно нахмурил брови.

– Что?

Странный человек сделал знак, что хочет войти, и доктор нетерпеливо вздохнул, собираясь сказать, чтобы обошел дом к двери. Но только он кивнул, как человек взялся за оконную раму и впрыгнул внутрь. Свалил на пол набитый оборудованием тюк и снова пожал доктору руку. Услышав шум, вошла сонная Пелагия и увидела незнакомца, на котором были шапочка с кистями, белые юбка и чулки, вышитый жилет и туфли с помпонами – праздничный наряд некоторых народностей на материке. Всё было сильно испачканным, но явно новым. Она смотрела на пришельца, прикрыв рот рукой и распахнув от изумления глаза.

– Кто это? – спросила она у отца.

– Кто это? – повторил доктор. – Откуда я знаю? Алекос сказал, что это ангел, и убежал. Он говорит, что его зовут Кроликос, и объясняется на греческом, как испанская корова.

Диковинный человек учтиво поклонился и пожал Пелагии руку. Та вяло ответила, не в силах скрыть своего изумления. Незнакомец обворожительно улыбнулся и произнес:

– Пойю квалу аз сведжей прельесты твоей и неджнымльетам, воуистыну.

– Меня зовут Пелагия, – сказала она и спросила у отца: – На каком языке он говорит? Это не катаревуса.

– Разумеется, нет, и это, определенно, не новогреческий.

– Может, это болгарский, турецкий или что-то такое?

– Грэтскый старык дыней, – сказал человек и добавил: – Перикл. Демосфен. Гомер.

– Древнегреческий? – не веря, воскликнула Пелагия. Она отступила назад, испугавшись общества привидения. В детстве она столько слышала о Мраморном Императоре, которого ангел унес в пещеру, откуда он однажды вернется, чтобы прогнать угнетателей. Но этот человек казался больше из плоти, чем мраморным, да и то была всего лишь глупая легенда. Рассказывали еще одну сказку о светловолосых чужестранцах с севера, которые принесут освобождение. Но кто его знает?

Доктор побарабанил себя по лбу указательным пальцем и поднял на гостя торжествующий взгляд.

– Англичанин? – спросил он.