Михаил Чулаки - Во имя Мати, Дочи и Святой души

Она вдруг напряглась вся, выгнулась спиной как рыбка, так что затылок почти коснулся пяток, и забилась крупно.

Кто-то кричал, кто-то целовал; потом и из мужчин кто-то закричал, кто-то зацеловал. Само грешное человечество ликовало, обретя Спасительницу и чая спасения. И спасала Она. Чем больше выгибалась спина, чем ближе надвигались пятки на затылок, тем мощней исходила из Нее спасительная сила. Горячий озноб сотрясал Её всю. Воплощенную Дочу.

Истинно, Она – Доча Божа. И всегда была Ею, только раньше не понимала. Она – маленькая и упругая, как рыбка, и Она же – бесконечная. Она – во всех, и все – в Ней.

Губы сами задвигались, язык забился отдельной маленькой рыбкой и полились слова, которых Она не знала – не из Нее, а через Нее:

– Доча… для вас… Млечным путем, моим молоком… Всех напою… Всех приведу…

И то ли эхо отозвалось, то ли спасенные люди Её:

– Млечным путем – твоим молоком… Млечным путем – твоим молоком…

– В День Счастливого Числа! – вырвалось у Нее пронзительно.

И в ответ:

– Для спасения нас всех, чтобы смыть адамов грех, Мати Дочу родила в День Счастливого Числа… В День Счастливого Числа…

Дальше понеслись слова – сквозь Нее, из Нее:

– Мати Божу полюбите, покаянья приносите… Благодать святому чреву, вот и выродила Деву… В День Счастливого Числа вам Спасенье принесла…

Какое светлое счастье – лететь сквозь радугу в небо на словах как на ангельских крыльях.

И возвращались отклики:

– Чреву… Деву… –стливого числа… –сенье принесла…

Доча Божа качалась на волнах или на руках, растаиваясь в любви.

Госпожа Божа, немеренная в милостях своих. Когда-то для бедной Клавы огонек наслаждения тлел в тоненькой ее нежной жалеечке, теперь вся Доча Божа плавилась в небесном наслаждении, как одна широкая щедрая жалейка, вобравшая всё и всех.

Так понятно, что всем нужно прикоснуться, унести каплю божеской славы. И тем счастливей и невесомей Она, излучая небесный свет и поднимаясь ввысь силой тысячи поцелуев.

Ста тысяч поцелуев.

Растворилась-унеслась, с братцем-ветром обнялась…

Теплый лампадный свет проник сквозь смеженные веки.

Чудный Голос – не женский и не мужской – шептал:

«Не плачь, дитя, ты так прекрасна, твоя слеза ведь не напрасна, где в грех и мерзость упадет, там роза света прорастет…»

Захотелось больше света, и глаза открылись. Сияло близко любимое лицо. Иссиние огромные очи излучали нежность.

– Мати Божа, ты со мной?

– Очнулась, сестричка Калерия?

– Я – не Калерия… Я Доча Твоя, Мати Божа.

– Ты побыла, ты воплотилась. А теперь надо возвращаться, сестричка.

Как Она не понимает ясной ясности?

– Я Доча Твоя.

– Надо возвращаться и смиренно нести крест, сестричка возлюбленная. Гордыня – грех. Вот и боровок твой, Валерик. Полечит тебя, жалеечку твою обожженную пожалеет.

Приблизился Валерик, улыбнулся заискивающе:

– Сладкая Свами, сестричка Соня говорила, лучше не ладошкой, а языком втирать. Можно, да?

– Конечно, можно, братик. Чем любовней, тем целебней.

Валерик приник – но не принес ни прохлады, ни сладости. Место это потеряло чувствительность. Теперь вся Она принимала наслаждение и ласку – каждой пядью шелковой кожи. Ведь в свете солнца свеча не видна.

– Ну что, сестричка, легче?

– Все равно. Пускай. Раз ему любо. Я – вся. Вся люблю, вся жалею. Погладь ручку, Мати Божа.

Мати погладила руку Доче Своей – и небесное наслаждение пронзила всё тело. Оно выгнулась дугой на ложе, словно радуга небесная.

А чудесный Голос запел-зашептал снова:

«Радость на небесах, Доча Божа на руках».

– Оставь, братик, еще не отошла сестричка, – послышалось далеко и странно.

Как же не отошла, когда к Госпоже Боже совсем пришла?!

И тут же в подтверждение включился другой Голос – такой же чудесный, но более деловой:

«Говорит Божественный эфир. Мати Божа успешно родила непорочно Дочи Божу свою. Поздравим Святое Семейство. Вселенная радуется на волнах Божественного эфира. Спасение избранных отныне гарантируется. Отделения Сестричества на Земле и планетах принимают коллективные заявления. Слушайте наши дальнейшие включения с новостями о Святом Семействе».

– Сестричества принимают коллективные заявления, – повторили губы.

Как легко дышать, когда вся Вселенная рядом и радуется!

Спина постепенно расслабилась, дуга разогнулась. Интересно стало сесть на кровати.

Она уже здесь бывала. Давно, когда не стала Божей Дочей. Здесь жила Божа Мати до воплощения. Мати и сейчас сидела в кресле, привольно раскинувшись. Братик Валерик копошился над нею.