Сергей Чихачев - КУНСТ (не было кино). Роман с приложениями

Она им поэтому не открывала и через забор разговаривала. Дело вот в чём: давно уже разговоры ходили, что их деревню сносить будут. Совсем. Под скоростную автомагистраль место расчищать, что ли, или под железную дорогу. И якобы к соседкам уже разговаривать приходили власти какие-то, предлагали уехать в некое благоустроенное место. А народ, ясное дело, никуда вообще-то двигаться не собирался. И места тут исключительно красивые, и грибы, и ягоды, и речка, и вообще родная земля! Так что бабулька, с Шуриком уже сроднившаяся до невозможности, заподозрила, что это они её берут, интеллигентно говоря, на понт.

Ага, говорит, а кто вас послал? Такая-то, отвечают, фирма. А откуда фирма взялась? Да вот позвонил клиент, просил забрать. А фамилия клиента как, имя-отчество? Этот, в камуфляже, к машине за блокнотом помёлся, где всё записано. Подходит к двери открытой – мать-перемать! Коза, с той стороны забора привязанная, с коварством леопарда подкралась к фургончику, передними копытцами на подножечку встала и употребила блокнотик из бумаги соблазнительной по своему разумению. Сожрала то есть. А в момент взятия с поличным она уже и техосмотр доедала незаламинированный. Камуфляжник от таких дел взбесился. Козе наподдал, и, если б она не отскочила чуть-чуть, прозорливо почуяв, что дело пахнет керосином, он бы её небось убил. Но и сам виноват – дверь-то надо закрывать!

Вернулся камуфляжник. Рассказывает, как дело было. Ф. И. О клиента назвать не может, так как коза ваша, которую давно надо на варежки употребить, документы сожрала. Ах, сожрала – убеждается в подозрениях бабулька. Ну-ну. Жене своей сказки рассказывай. А насчёт того, кого тут надо в расход пустить, так у нас с козой своё мнение. И ты, если с ним ознакомиться не хочешь, вали отседова подобру-поздорову. А то я медведя из клетки выпущу. (Это она наврала для страху.) «Так клиенту-то что сказать?» – вопят камуфляжники. «А скажите, что убегло животное, – отвечает бабка. – Нетути. Убегло с концами. И прощевайте».

Ну те приехали в контору, доложились. Они по дороге ещё штраф разок заплатили за техосмотр сожранный, так бабку они не в лучшем свете представили с козой её. Сказали, что бабанька из ума давно выжила, а животное убежало. Начальник их выслушал, выгнал и клиенту стал звонить за границу. Так, мол, говорит и так, наши сотрудники съездили к вашей бабушке, но она, к сожалению, сообщила, что животное убежало. Извиняйте. Будем рады, если снова решите обратиться в нашу фирму.

Василий, ясное дело, огорчился на том конце провода. Обезьянку жалко; не уберегла, думает, бабулька. Убежал.

А Шурик убегать не собирался никуда. Наоборот, его бабка стала во двор иногда по ночам выпускать. Он и привык уже к такой жизни – днём спит, ночью по двору шастает. А потом бабка его тумаками живо назад загоняла. У неё и муж пьющий был, и война за плечами – не забалуешь. А Шурик её, что удивительно, слушался как прямо воспитанник кадетского корпуса. Одна только дурацкая привычка у него была, от которой бабулька его так и не отучила. Любил он в грудь себе постучать. Гулко так получалось. Ну и ладно. Хоть какой-нибудь недостаток должен же быть, правильно?

Телевизора не было у бабушки, да. За всю жизнь ни одной передачи из жизни горилл.

А Шурик растёт. Бабульке, конечно, совсем утаить его не удалось. В смысле – видеть его никто не видел вроде, но слухи поползли. Во-первых, бабка стала скрытная и неразговорчивая и в дом не приглашает, ссылаясь на болезнь какую-то. Во-вторых, звуки странные иногда доносятся невесть откуда – будто кто в барабан бьёт. В общем, странно всё. Не иначе как отставной козы барабанщика пригрела у себя на старости. В буквальном смысле.

И всё бы бабулька стерпела ради Шурика – очень уж он к ней привязался, да и она его тщательнее, чем сына воспитывала, – да вот ведь проблема: появились у неё подозрения, что Шурик уже одним двором не ограничивается. Что он по ночам теперь шастает где хочет. И, главное, помешать ему в этом никак нельзя: обезьянка выросла, больше бабки стала, то есть привязывать его бесполезно, любую цепь порвёт, да ещё и орать будет. Забор надстраивать до трёхметровой высоты – тоже не вариант: дорого, хлопотно, да и так уже слухи нехорошие. Вообще его не выпускать – жалко, привык он, нельзя животному без воли. И вот маялась бабка в раздумьях, увещевала Шурика, да так ничего и не придумала.

Ну тут зима, слава богу. Шурику там холодно было, снаружи, так он почти и не вылезал. А вот как весна началась – тут хоть святых вон выноси. Что плохо, Шурик раньше хоть всегда утром во двор возвращался, затемно. А сейчас, как пригрело, стал по два дня гулять, а когда и по три. Потом-то приходил, конечно, отсыпался. Чисто кот. Бабка и рукой уже махнула – будь что будет. Всё равно ничего поделать нельзя.