Сергей Чихачев - КУНСТ (не было кино). Роман с приложениями

Для халулаевца команда «тревога» – что милый сердцу И. П. Павлова условный рефлекс. В том смысле, что срабатывает однозначно: только прогремело в воздухе (хорошо ещё, если просто команда, а не взрывпакет с химикатами), а ты уже слетел шмелём с койки, натянул одёжку, схватил оружие, и только тогда, когда в полной диверсионной – согласно специальности – выкладке предстаешь пред очи начальства, обнаруживаешь, что сердце бешено колотится, а во рту пересохло.

Стаса подняли вот так же. А потом произошло то, чего он не совсем ожидал. Была ещё зима, конец зимы, если быть точным, и до «выпускного» ему было далековато. Тем не менее уже в самолёте, где они оказались вдвоём с погодком Русланом-Кабардой, стало понятно, что это именно «выпускной» и есть. Досрочно. Очень мило. Гудели винты, шли минуты и часы, а сопровождающие молчали. Стас начал нервничать. Ни задания, ни карт, ни координат – ничего. Только и есть при себе, что фляжка, нож, да компас в часах. Сопровождающие даже не курили – просто молча сидели в тускло освещённом гулком брюхе транспортника и, кажется, дремали. Время Стас, правда, по привычке засёк, и чем дальше – тем больше изумлялся. Судя по всему, если самолёт не кружил на месте, их должны были транспортировать чуть ли не в Китай. Вообще-то, если в Китай, то пора бы и дать инструкции. А то при посадке начнет трясти и толком карту не рассмотришь.

Но у сопровождающих, оказывается, были свои резоны. Торопиться с инструктажем им было совершенно ни к чему. Один из них встал, разминая затёкшее тело, прошёл в голову самолёта, вернулся и бросил перед Стасом и Русланом два тючка. В тусклом свете самолётных лампочек Стас узнал парашют. Нацепил, зашнуровался без вопросов. Другой сопровождающий тоже поднялся, прошёл в кабину пилотов, через две минуты вернулся, встал у люка, взялся за рукоятку и поманил Стаса с Кабардой. Они подошли к люку.

«Задача – вернуться к месту дислокации части», – почти не разжимая губ сказал провожатый и приглашающе открыл люк.

Рывок, ещё рывок – и два огромных тёмных гриба развернулись на фоне смутного силуэта улетающего самолета.

И тут, пока два ошарашенных диверсанта парят в ночном ледяном воздухе, опять следует сделать небольшое отступление. По поводу подобных миссий их, в принципе, инструктировали на теоретических занятиях. Рассказывали, что можно, а что нельзя. Так вот, разрешались мелкие кражи в магазинах (с последующим обязательным отчётом, чтобы государство могло возместить или списать убытки). Можно было нарушать ряд статей Уголовного кодекса – угонять автотранспорт, причинять лёгкие телесные повреждения и т. д. и т. п. Но! Диверсант должен был помнить, что он сам по себе. И учитывать, что за подобные грешки его может начать ловить милиция. И тут уж выкручивайся как хочешь. В крайнем случае – если уж повяжут – можно сообщить номер вымышленной части, откуда якобы дезертировал. А там тебя по инстанциям передадут на Халулай. Бывали такие случаи. Позор для тех, кто диверсантов готовил. Случалось, правда, и другое – человек умудрялся из-под ареста сбежать, себя не назвав, и всё-таки добраться до части самостоятельно, милиционерам на посрамление, а себе на славу.

Всё это Стас быстренько прокрутил в уме, пока летел. Удивило его только то, что обычного удара при приземлении он не почувствовал. Стас с головой провалился в таёжный снег.

О дальнейшем он рассказывал неохотно и схематически. О том, как закапывал парашют. О том, как обнаружил на положенном месте, на задней стенке парашютного ранца, специальные, для них, диверсантов, сделанные, короткие складные лыжи. О том, как барахтался в снегу, пытаясь выбраться. И как выбрался, не имея ни малейшего представления о том, где он находится.

В таких случаях любой человек попробует осмотреться. Беззвучно матерясь, Стас полез на ближайшее дерево, на которое смог взобраться. Снег валился с веток ему на голову, засыпал лицо, таял. Стасу оставалось долезть совсем немного до верхушки, но крепкие ветки кончились. От злости он был готов сгрызть чёртово дерево зубами, и тут, к счастью, нащупал маленькое дупло, куда как раз могла ступить, разрешите так выразиться, нога человека. В самом прямом смысле. Дупло и спасло. Он оттолкнулся, подтянулся, оказался на верху и увидел, слава богу, где-то огонёк.