Анатолий Аврутин - Журнал «День и ночь» 2009 № 5-6

Удивился дворник Афанасий, но без промедления пошёл снова во двор работать. Очень уж знакомым показался ему голос. Не Зоя ли Матвеевна за ним следит? Она начальник ЖЭК. Но только почему голос раздался из шкафа? Дворник Афанасий был, конечно, грамотный. Телевизор смотрел по вечерам. Он знал про шпионские дела. И про то, что существуют камеры слежения, тоже знал. Зоя Матвеевна, видимо, у него в квартире такую же камеру установила.

И стал с этого дня дворник Афанасий ещё усерднее работать.

Поздний вечер. За столом сидит девочка и с жадностью читает книгу «Жуткие истории». Слева падает на стол свет от настольной лампы. По углам комнаты затаились серые тени.

«Вдруг наверху раздался громкий вопль. Надя юркнула под одеяло. Но даже под одеялом она слышала, как вслед за воплем раздался зловещий хохот».

Как хорошо написано! Лариса с наслаждением зажмурила глаза. Она представила, как тёмной ночью в огромной пустой школе маленькое сердце первоклассницы замирает от страха. Жаль, что в жизни такого не бывает.

«Он пронёсся по верхнему этажу, скатился вниз по лестнице и замер. И снова мёртвая тишина».

Вот здорово! Идёшь ночью по школе, и вдруг…. Затаив дыхание, Лариса продолжала читать.

«Вокруг неё сгущались тени, становились зловещими, колыхались, протягивали к ней длинные руки».

Здорово написано! Бывают же у кого-то в жизни приключения!

Вдруг по комнате с тихим шумом пронёсся ветерок. Что это? Лариса нехотя оторвалась от книги и оглянулась. Смотрит: чья-то белая тень приближается к ней по воздуху. Девочка подумала: «Начиталась страшилок, уже мерещится». Повернувшись к столу, она стала читать дальше. Вдруг свет один раз мигнул, второй раз мигнул и потух. Плотная тьма обступила девочку со всех сторон. Но Лариса не испугалась. Подумаешь, темно! Она сердито топнула ногой. Ну что такое? То тени мелькают, то свет гаснет. Не дадут книгу дочитать!

От такой досады девочка схватила что-то белое, мелькавшее перед глазами, и швырнула на пол.

Неожиданно раздался тонкий писк, и тут же зажглась лампа. Лариса вздохнула с облегчением и, чтобы ничто больше не отвлекало её, продолжила чтение вслух: «Плач раздавался из коридора первого этажа, и поэтому Надя уже смелее, не раздумывая, направилась туда. Она шагнула в коридор и остановилась. Плач внезапно стих».

Вдруг откуда-то из-под стола донёсся тихий голос:

— Ой, боюсь-боюсь.

Показалось? Посмотрела Лариса по сторонам, заглянула под стол, но никого не увидела и стала дальше читать: «Что-то ужасное надвигалось на девочку, она понимала, что надо бежать, но ноги будто приросли к полу».

— Ой! Боюсь! Боюсь! — снова прошелестело. Девочка снова посмотрела по сторонам и громко спросила:

— Ты чего боишься?

— Там страшное. Боюсь, — ответил кто-то.

— Где страшное?

— В книге.

Лариса рассмеялась:

— Это же рассказ. Его писатель придумал. А ты кто? Не прячься, иди ко мне.

Из-под стола вылетело белое привидение и уставилось на девочку тёмными глазищами.

— И кто ты? — удивилась девочка.

— Я привидение. Зовут меня Привидешкой.

— Если ты привидение, почему боишься? — ещё больше удивилась Лариса.

— Я вообще-то ничего не боюсь. Но в этой книге такие ужасы описаны.

— Иди ко мне. Дальше читать или нет?

— Конечно, читай. Интересно, что будет с этой Надей. Только я рядом с тобой буду сидеть.

Привидешка уселся под настольную лампу и, уставившись на Ларису своими пустыми глазами, приготовился внимательно слушать жуткие истории.

— Вика, — просил младший брат, — ну сшей мне костюм клоуна. Я же тебя давно прошу.

— Вадик, успею. Потом, — пыталась отговориться сестра. Ей очень не хотелось возиться с иголкой и нитками.

Но брат не унимался:

— Ты всегда так. Прошу тебя, сшей. Скоро Новый год, а у меня костюма нет.

— А зачем тебе шить? И почему именно клоуна? Попроси маму, она тебе любой костюм купит.

— Не надо покупать. В магазине все одинаковые. Виталька будет человеком-пауком, Славик тоже будет человеком-пауком, и Косте купили такой же костюм. У нас в группе все мальчики — человеки-пауки. А я не хочу как все. Сшей мне костюм клоуна.

— Хорошо, — вздохнула Вика, — неси иголку, нитки, ткань. Что там надо, всё неси.

Вскоре в комнате на диване расположилась швейная мастерская. И работа закипела. Вадик вдевал в иголку нитку, подавал ножницы. Вика усердно шила, тихонько напевая.

— Ой, — вдруг вскрикнула она, уставившись на левую руку, на указательном пальце которой появилась капелька крови.