Анатолий Аврутин - Журнал «День и ночь» 2009 № 5-6

(показания обвиняемого Бекмана…) «В январе месяце (1931 г.)…

Лаппо Дмитрий рассказывал об ужасах, творимых в Красноярске, подразумевая аресты бывших белых офицеров. Лаппо говорил о наступлении реакции, о приближающемся конце советской власти. Очень зло и вместе с тем незаметно ругал советское правительство, пятилетку в 4 года, ГПУ, в общем, всем тогда попало»

«…В 1929 году Лаппо говорил. советская власть давит крестьян… надо ожидать, что крестьянство свергнет эту власть и переворот неизбежен… По поводу коллективизации Лаппо… говорил: «Кулаков разоряют, середняков тоже, а беднота ничего не построит. Советская власть, коммунисты готовят себе, наконец, смерть». Иронизировал индустриализацию… страны… до чего дошли, собирают всё то, что мы раньше бросали. Коммунисты обнищали, это есть характерный предвестник гибели советской власти. По поводу процессов вредительства, всякое новшество в союзе, как то ударничество и соцсоревнование, Лаппо рассматривал как последние попытки коммунистов к сохранению советской власти»

«С Лаппо встречался очень часто, (он) говорил: «Пришельцы разорили, ничего не создали, скоро им придёт конец… забивают голову своим грандиозным строительством, которого совершенно не видим». Разговоры происходили почти повседневно»

«В апреле месяце (1931 г.) Бекман передавал, что Лаппо старик очень сожалеет, что в прошлом будучи прокурором при белых мягко подходил к большевикам» (показания свидетеля Горина…) Сам же Д. Е. Лаппо виновным себя не признал и показал:

«…Вострякова и Сарыкова совершенно не знаю… при встречах с Телегиным… никогда на политические темы не беседовал. С Бекманом… также никогда не беседовал на политические темы… Я иногда критически относился к мероприятиям сов. власти и свои эти взгляды высказывал Миловидову… По поводу начавшегося раскулачивания я говорил, что это мероприятие надо было бы проводить более медленно, дабы на местах не получились перегибы. Последнее время я изменил и этот взгляд и говорил, что. раскулачивание — совершенно правильное мероприятие, несмотря на то, что брат моей жены является раскулаченным. Относительно тех или иных прорывов на транспорте я мог высказываться и резче, но в доброжелательном духе, приписывая прорывы местным работникам неумеющим как следует работать. Я высказывал Миловидову взгляды некоторых учёных и государственников о том, что революция явление временное и при переходе от одного строя к другому немыслимы резкие скачки и в конце концов всё возвращается к своему началу. Но это не являлось моим взглядом».

Далее обвинительное заключение гласило:

«На основании вышеизложенного нижепоименованные обвиняемые:

…Лаппо Дмитрий Евдокимович, Лаппо Лев Дмитриевич, обвиняются в том, что составляли контрреволюционную группу, постоянно вели контрреволюционные разговоры о неправильности политики советской власти, неизбежности восстания и свержения советской власти и мыслили в случае интервенции, или внутренних крупных осложнений выступить против советской власти для активной борьбы с нею, то есть в преступлениях, предусмотренных ст. 58 п. 11 УК с карательной санкцией ст. 58 п. 2 УК»

Процесс расследования венчает

«Характеристика

обвиняемого по ст. 58–11 УК Лаппо Дмитрия Евдокимовича

Лаппо Дмитрий Евдокимович 69 лет. будучи в приятельских отношениях с Бекманом, Телегиным и другими и одинаково враждебных убеждений по отношению к Сов. власти, все составляли к/р группировку под руководством Бекмана, постоянно вели к/р разговоры о неправильности политики Сов. власти, неизбежности восстания и свержения сов. власти, мыслили в случае интервенции или внутренних крупных осложнений выступить против Сов. власти для активной борьбы с нею.

Обвиняемый Лаппо Дмитрий является особо социально опасным, исправим быть не может».

Согласно выписке из протокола Особого совещания при коллегии ОГПУ от 7 апреля 1932 г. было решено Лаппо Дмитрию Евдокимовичу зачесть в наказание срок предварительного заключения и из-под стражи его освободить.

Итак, свой семидесятилетний юбилей Лаппо встречал уже с судимостью. Анализируя протоколы Тройки УНКВД, осуществлявшей по Красноярскому краю в 1937–1938 годах операцию по «окончательной ликвидации контрреволюционных гнёзд», можно видеть, что с Лаппо поступили по шаблонной схеме: в начале 1930-х годов в отношении него было заведено уголовное дело, но была проявлена «гуманность».