Эмилия Прыткина - Свадебный переполох

– Ладно, но если что – обращайтесь, – вздохнул один из мужчин на пороге.

– Пусть хранит нас Бог от такого горя, – перекрестилась бабушка Арусяк.

Нежданные гости ушли. Рузанна, которой наконец вернули ее драгоценности, пошла в комнату, муж поскакал за ней вприпрыжку. Аннушка утащила Петра в спальню – устраивать разбор полетов и ругать за потраченные впустую пятьдесят долларов, а Арусяк с бабушкой и Офелией отправились на кухню уничтожать содержимое кастрюли.

– А я-то еще удивлялась, почему цыпленка купили непотрошеного, – хмыкнула бабушка, выливая бульон из голубя в унитаз. – Эх, не поест мой Погосик сегодня арисы. Ладно, пожарю картошки с мясом.

Остаток дня Арусяк провела в бесцельном блуждании по квартире и общении с родственниками. Единственным человеком, желающим пообщаться с Арусяк, оказалась Рузанна. И пока Арусяк-старшая возилась на кухне и готовила мясо, Рузанна затащила Арусяк-младшую в свою комнату и завела с ней беседу.

Бари луйс, Рузанна!

Рузанна, которую бабка Арусяк в свое время присмотрела в жены младшему сыну, жила в пригороде с родителями и, как и большинство армянских девушек, мечтала о том светлом дне, когда в дверь их дома постучат сваты. Отец давал за Рузанной приличное приданое: шифоньер, пианино, купленное непонятно зачем, пять чемоданов турецкого нижнего белья, семь комплектов постельного белья и мечту любого армянского парня – белоснежную «Волгу».

Кое-как закончив школу, Рузанна поступила на курсы медсестер, где проучилась месяц, пока преподаватель не заявил, что тренировки на манекенах закончены. Девушки во главе с преподавателем направились в клиническую больницу Эребуни учиться делать уколы. Рузанна к этому времени успела исколоть до дыр всю задницу своей немецкой кукле, которую заботливый отец прикупил, чтобы в один прекрасный день нарядить ее в белоснежное платье, обмотать ленточками и посадить на капот «Волги», увозящей его любимую дочь в дом мужа.

В больницу Рузанна шла уверенным шагом, представляя, как спустя пару месяцев получит долгожданную корочку, поместит ее в рамочку и повесит на стене в большой комнате, чтобы сваты, которые должны были вот-вот прийти, первым делом увидели, что замуж они берут девушку образованную. Однако в больничной палате ее энтузиазм улетучился: ей предстояло сделать укол совсем старенькому дедушке. Рузанна взяла шприц, дрожащими руками набрала лекарство и стала тщательно намазывать мягкое место пациента зеленкой, совершенно забыв, что в данной ситуации необходим спирт. Когда преподаватель, стоявший у окна и мирно смотревший в синюю даль, подошел к своей ученице, было уже поздно: ягодица деда зеленела, как весенняя поляна, а Рузанна пыталась уколоть ее трясущимися руками. Преподаватель грозно посмотрел на ученицу, показывая глазами в сторону врача, наблюдавшего за процессом. Девушка, обезумев от ужаса, зажмурилась и что есть силы вонзила иглу по самое основание в тощую задницу деда. Дед взвыл и, проклиная все на свете, вскочил с места. Рузанна ойкнула и убежала.

Больше она на занятиях не появлялась. Зато через пару дней преподаватель пришел к ней домой и заявил, что из-за такой дурехи, как Рузанна, его лишили права преподавать, потому что дед оказался не простым пациентом, а отцом одного очень уважаемого человека. Пришлось отцу Рузанны ехать к уважаемому человеку и просить прощения у него и пострадавшего деда. Рузанна, осознавшая, что ученье – не ее стезя, засела дома и если и утруждала себя чем-то, так походами по магазинам и болтовней с подругами.

В это же самое время на улице Тихого Дона, в доме 31, в квартире 234, бабка Арусяк созвала экстренное семейное совещание, на котором присутствовали: дочь Марета – лично, сын Погос – заочно (по телефону), муж Мареты, Гока, – лично. Причиной совещания послужило неподобающее, можно даже сказать – отвратительное и безнравственное поведение младшего сына Гамлета, который попал в беду. Беду звали Лиана Шахназарян, танцовщица балета. Она околдовала Гамлета, когда пришла к нему в цех заказывать пуанты. Бабка еще хоть как-то могла смириться с запахом краски, доносившимся из комнаты дочери, но балерина – это было явно выше ее сил. Кроме того, Лиана совершенно не соответствовала ее представлениям об идеальной невестке – кроткой и работящей девушке. Когда же Гамлет привел свою подругу в дом и та, откинувшись на спинку кресла, стала вдохновенно рассказывать о том, что больше всего в жизни мечтает станцевать партию Одетты на сцене Большого театра и посетить Америку, чтобы «прикоснуться к своему кумиру» – Михаилу Барышникову, у бабки Арусяк отвисла челюсть. Кто такая Одетта, бабка не знала, но то, что предполагаемая невестка при сыне рассказывает о чужом мужчине, к которому она хочет прикоснуться, говорило о крайней степени ее распущенности. В том, что сын околдован, сомнений не было, и на семейном совете было принято решение – срочно спасать ситуацию, а именно: искать приличную жену. Голосовали единогласно, в том числе и Погос Мурадян, который заверил родственников по телефону, что, ежели понадобится, он сам лично приедет в Ереван и надает по ушам и брату, и его сопернику Барышникову.