Андрей Никулин - Я - АЛКАШ

Предвкушая запланированную поездку, мы работали как черти. Мы даже не выпили ни грамма спиртного за эти два дня, из вагона в склад мы носились с пятидесятикилограммовыми мешками на плече бегом, мы почти не перекуривали. И вот, на вторые сутки к обеду в акваторию порта Байкал стал заходить, вернувшийся из бухты Песчаная, прогулочный теплоход с нашими товарищами на борту, а мы заканчивали последний вагон. А когда через полчаса Потап появился на рампе мы уже сидели, прислонившись к деревянной стене склада, и спокойно, с чувством выполненного долга, курили.

- Ну, что, помощь не нужна? – Потап подошёл к вагону, заглянул вовнутрь и удивлённо покачал головой. - Это какой? Третий?

- Четвёртый, товарищ командир, - лениво ответил Валек. - Ваше задание выполнено.

- Ну, вы даёте! – было видно, что Потап доволен. - Добро! Выходные вы заработали, завтра поедите к своим блядям заморским.

- А можно сегодня? – мы уже твёрдо решили, что уедим прямо сейчас. Кто его знает, что может произойти за ночь, сколько пригонят сегодня вечером новых вагонов, какая завтра будет погода, да и настроение начальства может измениться. Нет, надо ковать железо пока оно горячо – ехать сегодня же, несмотря на то, что сильно устали, да и времени оставалось в обрез.

- Да вы чего, парни?! – Потап удивлённо на нас посмотрел. - Отдохните лучше, в баньку сходите. Да и «Бабушкин» скоро уже отойдёт.

- Мы успеем, Владимир Степаныч, - нас было трудно отговорить, - сейчас в Байкале искупнёмся, переоденемся, а пожрём в Листвянке.

Потап немного постоял, что-то обдумывая, потом вздохнул и со словами «ну, хрен с вами, заслужили!», открыл свой неизменный дипломат и достал пять зелененьких бумажек с портретом Ленина.

- Вот вам по полтиннику, но чтобы вечером приехали обратно! – командир состроил грозную физиономию. - И не напиваться!

- Конечно, Владимир Степаныч, как штык будем! – возвращаться мы сегодня и не собирались.

Потом как были грязные, в муке с ног до головы, мы рванули к нашему общежитию, там стащив рабочую одежду, в одних трусах побежали на Байкал мыться. Надо вам сказать, что плескаться в десятиградусной воде удовольствие ещё то! Но нам было наплевать, нас ждали интуристы.

На теплоход «Бабушкин», бегавший между портом Байкал и посёлком Листвянка, мы не успели. А не успели мы потому, что по пути к причалу заскочили в сельмаг, чтобы купить, что-нибудь выпить. Нужно же было принять горячительного для куража, как вы думаете, а? Уж не знаю по случаю какого праздника, но в магазине появился коньяк. Дерьмовый, трёхзвёздочный, родом из Чечено-Ингушетии, но коньяк. И вот мы с литром коньяка в руках стоим на причале, а белый теплоходик уже помахал нам ручками отъезжающих.

Но, мы были студентами водного института, в ближайшем будущем судовые механики, а, ни какие-нибудь учителя, или хуже того – литературоведы. Распив прямо на причале одну бутылку, из горла и без закуски, мы вспомнили, что невдалеке от причала видели на берегу шестивёсельную шлюпку. Решение в голову пришло сразу же – надо переплыть через Ангару на шлюпке. Кто конкретно подал эту, как оказалось потом смертельноопасную идею, сейчас уж и не вспомню. Помню только, что она была принята на ура, мы быстро нашли полурассохшуюся шлюпку с облупившейся краской, радостно отметили наличие двух пары вёсел и с хохотом и матюгами стащили плавсредство на воду. Разгорячённые спиртным и неимоверными усилиями по спуску, мы разделись до трусов, расселись в шлюпке по баночкам, вдели вёсла в уключины и оттолкнулись от берега. Наша затея казалась нам забавной, мы очень радовались тому, как удачно вышли из положения.

Я, Тихон, Валек и Решут налегали на вёсла, а самый старший и мудрый из нас Сан Саныч сидел на кормовом руле шлюпке и, дурачась, командовал: «И раз, и два….и раз, и два!». Парни мы все были здоровые, грести умели, да и лодка, давно позабывшая вкус воды, послушно и радостно принялась рассекать байкальские волны. Мы даже пытались петь, сначала затянули «По диким степям Забайкалья…», потом грянули «Славное море, священный Байкал…», но наши знания народных песен заканчивалось на первом куплете, да и грести становилось всё труднее и труднее. Решив, взбодрится, мы и вторую бутылку пустили по кругу. Всё было ничего пока мы не вышли на ангарскую стремнину.

Единственная река, берущая своё начало из Байкала вырывалась на волю с рёвом и с неимоверным усилием. Течение становилось очень сильным и, отплыв от берега на уже порядочное расстояние, мы почувствовали, как нас начало сносить в горловину ангарского истока. Волны стали бить в борт шлюпки, настойчиво пытаясь её перевернуть, а рассохшееся дно дало течь. Мы по науке развернули шлюпку носом в сторону волн, изо всех сил налегали на вёсла, но казалось, что стоим на месте, течение было сильнее нас. Вспоминаю, что никто не запаниковал. Мы яростно гребли, пот лил градом, руки уже ломило и вёсла пытались выскользнуть из ладоней, а вода в шлюпке прибывала прямо на глазах.