Ада Самарка - Дьявольский рай. Почти невинна

Это невозможно ни с чем сравнить.

Когда пальцы оказались в настораживающей близости от бокового входа в трусы, я, млея, теряя сознание, нашла в себе силы на отчаянный рывок и, отшатнувшись, вытирая губы тыльной стороной запястья, прошептала:

– Basta! Все, Гепард, хватит…

Картежная игра. Акт третий. – Да. – «Увы… увы… только я не знаю, где мне его искать…»

– Ну, расскажи про своего мальчика.

– Если честно, то именно с ним мне не нравится.

– И никогда не понравится. Омерзительнее этих подростков и быть ничего не может. Разве что деды столетние… да и то не всегда.

– У меня еще есть гуру. Ему 34 года, – придумала я нового персонажа.

– О, это уже намного лучше. Просто замечательно. Возраст – это практика. Ты, значит, сказала 34?

Новопришедшая Зинка угостила конфетами. Проходя мимо Создания, Веры, каких-то свежих дам и явно их развращающего Альхена, как ни в чем не бывало бросила ему один леденец. Он поймал его, практически не поворачивая головы. Уж лучше бы это была я…

– Твое здоровье!

Я вздохнула и улыбнулась.

Под заинтересованные взгляды готовых к пороку отроковиц он отправил мой подарок себе в рот.

Пожалуй, единственное мероприятие, проводимое рука об руку с папашей и тем не менее не вызывающее у меня приступов протеста, а, напротив, бурный восторг – это еженедельная поездка в Ялту за продуктами. Раньше приключения начинались с палубы прогулочного катера и виснущей над причалом скалы с «Ласточкиным гнездом». Потом, в эпоху экономического кризиса, когда катера отменили, был пыльный автобус, опасно кренящийся на крутых горных поворотах, но восторг всегда оставался неизменным. – Дети-и-и-и! Зина! Ада! Поехали-и-и-и! – закричала с крыльца Галина Цехоцкая.

В этот раз путешествие должно было быть действительно особенным – у Цехоцких появилась машина, и без всякой отдельной платы они согласились брать нас с собой раз в неделю за покупками.

Зинка с нетерпением приплясывала возле двери, рассматривая в зеркале свое отражение в полосатой майке и белых шортах с золотыми якорями. Она готовилась к поездке все утро, как и я.

Когда папаша готовил банки и кульки, а мы сидели в хозяйской гостиной и красили ногти, Зинка сама спросила меня про этого самого йога .

Я флегматично улыбнулась, дуя на густой фиолетовый лак:

– Ты знаешь Оксанку, ну, эту блондинку, подружку йога?

– Угу, – тянется к блюдечку с арахисом, стараясь не повредить ногти.

– Так она не только его любовница, но и…

– М-м?

– Ты что, не знала, что он ее трахает? И вообще, он, оказывается, намного развратнее, чем мы только можем себе представить.

– А? – набивает рот арахисом, шелуха таки прилипла к ногтю.

– Он всунул ей туда шарик какой-то, и она с ним теперь все время ходит.

Выражение чисто детского ужаса, граничащего с отвращением, исказило ее лицо.

В Ялте было весело, шумно, жарко и хорошо. Мы с папашей вышли возле гостиницы «Ореанда» и отправились по своим делам, условившись встретиться у базара через два часа.

Nach MittagОстается добавить, что день для меня закончился на очень оптимистичной ноте, и что я обнаружила в ванной, на самой верхней полке, почти полный флакон духов «Каир» с чудовищно приторным ароматом. Но учитывая мою абсолютную неукомплектованность в плане парфюмерно-косметических средств, данная находка может оказаться весьма кстати, когда дело дойдет до более серьезных рандеву.

Пока папаша, уставший после Ялты, спал, мы готовились к новой авантюре. Лампочка в моем мозгу зажглась и замигала волнующе: «Пора!»

Я целовалась с Гепардом…

– Значит, так. – Я сделала серьезное лицо, нависнув над жующей арахис Зинкой. – Мы сейчас приходим на пляж и потом нагло уходим. Задача ясна?

Девчонка энергично закивала. Вся моя великая антигепардовская партизанская война была для нее захватывающей игрой. Долгожданные перемены в ее отсеченной от благ цивилизации провинциальной жизни.

После обеда я провела с ней вступительную беседу, в сжатой и сухой форме передав содержание грядущей операции. Нимфетки на пляже. Приходим, купаемся, вызываем прилив крови к соответствующим частям тела у кое-кого и уходим. Альхен ее, вообще-то, дико не любил и говорил, что у нее ноги, как топорища, и совершенно нет талии, но… это все условности.