Коллектив Авторов - Эта гиблая жизнь

– Я пойду поброжу, успокоюсь немного. А ты ложись! Запрись и ложись, больше мы ничего пока сделать не можем. Я на сеновале буду спать.

Вышла из дома. Спокойно достала из-под сиденья в машине пистолет и пошла к Мансурову. В голове билась только одна мысль: «Ты мне за все заплатишь, Алим Мансуров. Своей жизнью заплатишь!» Подойдя к дому, сняла пистолет с предохранителя и передернула затвор. Постучала в запертую калитку. Стучать пришлось довольно долго, наконец в доме зажегся свет. Стукнула дверь, и мужской голос с акцентом спросил:

– Кто там?

Анна спокойно ответила:

– Мне Алим нужен... Просили кое-что ему передать, очень срочно.

Ложь сработала. Калитка отворилась:

– Я Алим! Чего просили передать?

Анна спокойно подняла пистолет к левой стороне его груди вплотную и дважды нажала на курок:

– Это тебе за сестру и за отца!

Труп упал прямо к ее ногам. Иноземцева спокойно перешагнула через него и встала на низеньком крылечке в тень. Из дома на выстрелы выскочили двое азербайджанцев. Навскидку, почти не целясь, Анна выстрелила и в них. Один скатился по лестнице с воем, держась за простреленное колено. Другой с визгом катался по крыльцу, ухватившись руками за промежность... Сказав раненым, что пристрелит, если дернутся, Анна вошла в дом. Обошла комнаты, но там никого не оказалось. Перешагнув через раненых и труп, она пошла к телефонной будке и снова позвонила мужу. Рассказав обо всем, попросила найти адвоката и положила трубку раньше, чем он успел хоть что-то сказать. Пошла в милицию. По дороге швырнула пистолет в открытый канализационный люк. В пять утра разбудила спящих милиционеров... Устало сказала:

– Отведите меня в камеру! У дома Мансурова лежит труп, а на крыльце – двое раненых... Это сделала я. Но больше я ничего вам не скажу без адвоката.

Сон с лейтенанта мгновенно слетел. Он схватил телефонную трубку и начал названивать начальству домой и в больницу. До приезда капитана Коломейцева пытался задавать Анне вопросы, но она молчала. Молчала и при начальнике милиции. Коломейцев не добился от нее ни слова и в конце концов отправил в камеру. Едва опустившись на жесткие нары, Анна мгновенно погрузилась в черный, без сновидений, сон...

Не доезжая до Копейково, Иноземцева выслала вперед разведку. Парни вскоре вернулись вместе с местным жителем. Мужик объяснил:

– А черных в деревне нет со вчерашнего вечера... Куда-то укатили на трех машинах и больше не появлялись.

Анна показала ему пленных:

– Эти?

– Они и есть.

– Тогда поехали в деревню!

Местного посадили в одну из машин и колонна двинулась дальше. Из каждого дома начали выходить люди. Они шли в центр деревни, к магазину. Когда колонна подъехала, там уже образовалась толпа. А народ все шел и шел... Пришли и старые и молодые. Иноземцева вышла из машины, поздоровалась:

– Здравствуйте, соседи!

Анна поднялась на верхнюю ступеньку крылечка у магазина, чтобы всех видеть и заговорила:

– Люди! Я из соседнего района... Зовут меня Иноземцева Анна Николаевна.

По толпе пошел гул: «Хозяйка района! Сама пожаловала!» Но Анна снова заговорила, и гомон стих:

– Думаю, здесь ни для кого не секрет, что происходит в нашем районе... Мы выгнали с его территории всех лиц кавказской национальности. Вчера вечером с территории вашего района они предприняли попытку проникнуть к нам. Это не удалось, и взяли мы их без единого выстрела. Я привезла их сюда, на ваш суд, хотя и не всех. Троих я отправила к нам в райцентр. Они отличились у нас: на их совести вымогательства и изнасилование, драки и хулиганство. Оставшихся я привезла к вам, про них ни я, ни мои люди ничего не знаем. Судите их сами... Хватит терпеть! Ведь и в вашем районе милиция у них на прикорме. Сейчас их приведут сюда. Если есть среди них невиновные, я прошу вас – отпустите их с миром!

Толпа загудела при виде приближающихся кавказцев. Многие из пленных шли, опустив головы. Руки им развязали и поставили на верхней ступеньке у магазина. Иноземцева спустилась вниз, стояла среди сельчан в толпе и разговаривала с людьми.

Из толпы степенно вышел мужик лет сорока. Ткнул в одного из кавказцев пальцем и начал говорить:

– У нас с бабой в прошлом году морковь хорошо уродилась... Ну моя, само собой, решила на рынок съездить в город, продать излишки. Сама знаешь, Анна Николаевна, как сейчас деньги выдают... Этот пришел к нам вечером и сказал, чтоб мы ему морковь продали, он-де в городе палатку держит. Цену дал смехотворную, и мы отказались. Он что-то пробормотал по-своему и ушел. Он в деревне с одной бабенкой долго жил, и мы не думали ни о чем плохом. Баба моя с зятем поговорила, у того машина. Витька обещал приехать, и баба собралась. Морковь в мешки поклали и на лужок перед домом вытащили, чтоб побыстрей погрузить. А этот ирод по всей моркови на грузовике проехал! Два мешка загубил. Баба неделю ревела...