Джулия Уолтон - Слова на стене

Так или иначе, но буквально на днях я услышал телефонный разговор Пола с его матерью. Надо отдать ему должное, он ничего не наврал. Вот что он сказал:

– Да, ситуация под контролем. Нет, мама, я все оцениваю правильно. И если ты еще раз скажешь, что я не слишком серьезно отношусь к безопасности своего ребенка, я на тебя очень сильно рассержусь. Люблю тебя. Пока.

Пол заканчивает телефонные разговоры со всеми членами семьи одинаково: «Люблю тебя».

И не важно, каким разгоряченным он может быть в этот момент. Разговор мог быть и вот таким:

– НЕНАВИЖУ ТЕБЯ. НАДЕЮСЬ, ТЫ ОСОЗНАЕШЬ, СКОЛЬКО ПОЗОРА И БЕСЧЕСТЬЯ ТЫ ПРИНЕСЛА НАШЕЙ СЕМЬЕ. Люблю тебя.

Так как я не могу разговаривать с Майей на данную тему, то есть о моем сумасшествии, я выбираю другую, более отвлеченную, и мы говорим о малышах. Проблема заключается в том, что, когда Майя занимается, она может с легкостью игнорировать меня. Она слышит все то, что я ей говорю, каким-то дальним отделом своего каталогизированного мозга, но при этом ничто в мире не способно сбить ее и разрушить ее внимание, пока она не закончит свои занятия. Она может часами сидеть в тишине за ноутбуком, и уже ничто не сможет ее отвлечь.

Майя упорно тренируется в этом плане, потому что в будущем собирается стать врачом. Но не таким, который принимает пациентов. Она станет исследователем. Она не любит людей, и ей, конечно, не по душе возиться с их проблемами на уровне человеческого общения. Да, прежде чем вы спросите, я лучше отвечу сам. Я уже и раньше знал про это. Майе нравится слово «субъект». В единственном числе. А людей как группу она не переваривает.

С помощью лекарства я могу скрывать свои проблемы от нее. Ну, ту, самую большую. Если Майя и считает, что иметь постоянные головные боли и страдать от бессонницы – это дико, то во всяком случае не говорит мне. Эти симптомы сами по себе еще ничего не значат.

Майя может быть очень чуткой, когда захочет, но она делает по-своему, так, как никто другой. Она укажет на проблему, а потом согласится с тобой, что, дескать, да, все это кошмарно и вообще довольно сложно. Ну например, как мы недавно обсуждали детские проблемы после тренировки учебной команды.

– Всегда будет огромная разница между воспитанием первого ребенка и воспитанием следующего, – пояснила она. – Именно потому, что у вас разные отцы и существенно отличается возраст, эта разница и будет огромной. Я хочу сказать, что в этом случае ты сам мог бы стать для ребенка отцом. Еще тебе надо подготовиться к тому, что они начнут забивать себе голову насчет очень многих вещей. Если в детстве тебе что-то запрещали, очень вероятно, что ребенку версия 2.0 это разрешат и он будет выходить сухим из воды за то же самое. – Майя сняла очки и очень серьезно посмотрела на меня. – Когда я была маленькой, мама составляла для меня список мелких работ по дому, и если я с ними не справлялась, мне не разрешали смотреть телевизор или оставляли без десерта. Когда родились братья, никаких списков уже никто не составлял. Их получилось двое, и родители отменили все предыдущие правила и нормы поведения, поскольку главным теперь стало накормить их и следить, чтобы они всегда были чистенькими. Приучать их к горшку оказалось делом долгим. Им теперь уже почти по шесть лет, а случайности еще происходят. У меня с ними одна ванная, и пахнет там ужасно. Бак для стирки всегда наполнен их грязными трусами. Мама в прямом смысле награждает их, если им удается не испачкать штанишки. Да для них чуть ли не парад устраивается, если они не обгадятся. Вот к чему ты должен быть готов, Адам. Их награждают за то, что они не обгадились. Лучше тебе смириться с этим уже сейчас. Тогда потом тебе будет проще.

Да уж, совет что надо, как говорится.

Во вторник после уроков у нас происходили соревнования учебных команд. Дуайт был в отличной форме. Майя решала действительно сложные уравнения, а меня, к счастью, оставили на скамейке запасных. Галлюцинации отсутствовали.

После соревнований мы все расселись в кружок, а старшие ученики собирали оборудование и убирали лишние стулья. Клара и Роза обсуждали предстоящий в мае выпускной бал, а Майя и Дуайт спорили по поводу какого-то домашнего задания. Я перестал следить за их дискуссией еще пять минут назад. Иногда мои друзья говорят о полной ерунде.

Во время их спора Майя рассеянно положила ладонь мне на бедро. Никто этого не заметил. Жест получился вполне естественным и совершенно невинным, но все же было в нем что-то особенное, и мне… стало приятно. Как будто она заявила на меня свои права. Наверное, вы вряд ли хотели бы, чтобы на вас кто-то заявлял права, но мне наплевать. Я принадлежу ей.