Сергей Кузнечихин - Игры на интерес

Жена не спала, но посмотрела на него равнодушно, как на чужого. Освобождая место, неохотно сдвинула ноги на край койки.

– Как ты?

– Не знаю, спать всё время хочется. – Голос тихий, безвольный, голос равнодушной ко всему женщины.

– Боли не мучают?

– Говорю же, спать всё время хочется, – ответила так же бесцветно, только по лицу промелькнула гримаса раздражения.

– Потерпи, доктор обещал, – начал и осёкся, понимая, что говорит слова, которые никому не нужны.

В палату вошла женщина с ведром и шваброй. Не молодая, но работала энергично и на удивление бесшумно. Владимир Иванович даже залюбовался ею, сразу решив для себя, что она выросла в деревне, потому что городские уборщицы всегда стараются подчеркнуть, что они заняты важным делом, а все остальные мешают им.

Посмотрел на жену, надеясь, что она о чём-нибудь спросит, но она молчала. Лежала чужая и безучастная.

– На работе особых новостей нет, да по нынешним временам без новостей спокойнее, потому что хороших ждать неоткуда. – И снова замолчал, увидев, что жена прикрыла глаза. – Ты слышишь меня?

– Слышу.

– Может, тебе что-нибудь принести, скажи, что хочешь, я приготовлю.

Она не ответила. Санитарка закончила уборку, но перед уходом задержалась возле койки жены, и ему показалось, что кивнула на дверь.

– Может, бульон приготовить, я умею, ты же знаешь, только скажи. – Не дождавшись ответа, добавил наугад. – Или мёду с базара. – Сказав про базар, вспомнил, что в молодости ездил с приятелем на Алтай добывать мумиё, спасающее от всех болезней, и чуть ли не закричал от радости. – Слушай, а может, мумиё на базаре купить?

– Ничего не надо. Иди, а я посплю.

Санитарка мыла пол в коридоре и сразу же окликнула его:

– Мужчина, подожди! – Приставила швабру к стене и ждала, когда он подойдёт. – Жена?

Он кивнул.

– Угробят они тётечку. Слышала, что диагноз не могут найти. А чего его искать. Кровь ей надо чистить. Испорченная кровь. С переживательными женщинами такое случается, а врачам этого не понять. Им бы только деньги с больного человека стрясти. Денег им не давай.

– Отдал уже.

– Ну, и дурак. Деньги её не вылечат.

– Обещали какие-то суперновые немецкие таблетки.

– Не верь. Не помогут.

– А что поможет?

– У меня мать и старшая сестра травы и коренья понимают. Давай отправлю к ним. Они спасут.

– Кто же её отпустит?

– Лишь бы ты отпустил.

– А врачи?

– Этих бесов и спрашивать не надо. Не тюрьма всё ж. Выйдет вечером на прогулку… и поминай как звали. Да и поминать долго не станут. А у меня племянник в гостях. Приехал запчасти для мотоцикла купить. Завтра в деревню уезжает. Вот и заберёт её. А эти точно угробят.

– И сколько вы хотите за лечение?

– И ты, что ли, спятил? Какие деньги. Не лечат они.

– Извините, пожалуйста.

– Ладно, не винись. Пройдохи эти всем головы задурили. К жене-то я давно приглядываюсь. Она тоже поначалу им верила, вот и заблудилась в себе от хитрых обещаний. Не о том думала, не о том страдала, а пустые страдания в первую очередь кровь портят и голову мутят. А теперь и себя не помнит, и тебя не узнаёт.

– Мне тоже показалось, что не всегда узнаёт меня. А вы считаете, что травы помогут?

– Если жить захочет – помогут.

– И что же делать?

– Отпускай с моим племянником в деревню. Мать и сестра выходят.

– Мне надо вещи её в дорогу собрать.

– Не надо ей ничего. Вечером отведу к себе, а на рассвете они уедут. Деревенские рано встают.

– Ладно, пойду поговорю с ней, может, и согласится.

– Не надо. Чего пустоту молоть. Она и со мной соглашается, и с доктором. Не в себе тётечка.

– Но попрощаться-то надо.

– Зачем, не на век расстаётесь. Выздоровеет, тогда и наговоритесь.

– Не могу же я уйти просто так.

Он понимал, что его упрямство может рассердить бескорыстную помощницу, понимал, что не было никакого смысла в его упрямом желании увидеть измождённую болезнью спящую жену, и всё-таки вернулся в палату. Но жена не спала, сидела на койке, опустив босые ноги на пол, и пила минералку прямо из горлышка. Увидев его, она торопливо спрятала бутылку под койку и легла.

– Женщина сказала, что нашла тебе новых врачей.

– Ты почему вернулся?

– Попрощаться.

– Зачем прощаться, я ещё не умерла. Иди домой, я спать хочу.

Прогнала. Помогла приглушить чувство вины.

Беспокойство проросло на другой день, запоздалое и оттого капризное. Доверил жизнь жены незнакомым людям: ни имени, ни адреса, ни названия деревни, в которой живут люди, обещавшие вылечить больную. Не слишком ли упростил себе жизнь? Даже своего телефона не дал. Впрочем, как его найти, санитарка может узнать у жены. А если с женой случится худшее, где он будет её искать?