Азарий Лапидус - Падающие в небеса

– Но я обычно проверяю почту со своего компьютера или мобильного телефона!

– Значит, в этот раз забудешь свой компьютер и телефон дома. Только не говори об этом хозяевам, а то они предложат тебе какой-нибудь другой компьютер, наверняка имеющийся у них дома. И пожалуйста, не забудь взять с собой в Америку свою гениальную голову, – улыбнулся Авдеев.

– Хорошо, – обреченно сказал Сапожников, не меняя отрешенного выражения лица.

Он понимал, что чем ближе дата поездки в Штаты, к Липсицам, тем неизбежнее столкновение между ним и его одноклассником. Сегодня еще оставалась возможность выбора: против кого пойти – Авдеева или Липсица.

В первом случае на карту была поставлена судьба семьи Сапожникова, вероятнее всего, существование фирмы, а может быть, и источников дохода. Во втором он должен поступить вероломно по отношению к ни в чем не виноватому перед ним Моте, но что было самым ужасным – растоптать свою любовь.

В течение ближайших суток следовало принять решение, и от ощущения беспомощности у Сапожникова опускались руки. Он не мог есть, на работе отдавал какие-то команды невпопад, чем ставил в недоумение сотрудников, привыкших к четкости в любых действиях начальника. С домашними общался односложными «здравствуй», «до свидания». Все его мысли были направлены на анализ ситуации и принятие наиболее разумного решения. Пока ничего не получалось. Единственная здравая мысль, к которой пришел Сапожников, заключалась в том, что поездку откладывать не следует. Он увидит Софи, и там, на месте, решит, что делать дальше.

За три часа до вылета самолета позвонил Авдеев:

– Привет, Миша, нам нужно увидеться!

– Я не могу, скоро улетаю!

– Знаю, но ничего страшного, успеем. Хочешь, я подъеду в аэропорт?

Сапожников, как и в прошлый раз, решил лететь в Штаты на обычном самолете, выбрав для путешествия рейс авиакомпании «Swiss», который давал возможность прилететь в Нью-Йорк в полдень, а затем Михаил Петрович переберется в Хьюстон. Он планировал приехать в VIP-зал аэропорта Домодедово минут за сорок до вылета и менять свои планы ради беседы с Антоном не собирался.

– Нет, давай лучше встретимся где-нибудь по дороге.

Авдеев задумался на несколько секунд.

– А хочешь, мы встретимся через десять минут внизу, недалеко от твоего дома? Прогуляемся по Арбату, подышим настоящим московским воздухом.

– Давай. – Сапожников понимал, что без встречи с «куратором» ему не удастся вылететь в Америку.

Михаил Петрович подъехал к пересечению Плотникова переулка и Арбата ровно через десять минут, но Авдеев уже ждал его здесь. Видимо, во время звонка он находился где-то совсем рядом. Сухо поздоровались. Сапожников, несмотря на то, что согласился встречаться, до конца не представлял, о чем же он будет говорить с Антоном.

Авдеев, как будто прочитав мысли собеседника, начал:

– Я подумал, что было бы неправильно, если бы ты уехал, раздираемый теми сомнениями, которые тебя гложат.

Сапожников вздрогнул. Откуда Авдеев мог знать, что происходит у него внутри?

– У меня нет никаких сомнений! – твердо сказал Михаил Петрович.

– Неправда! Есть, и по-другому быть не может. Ты нормальный человек, а поэтому у тебя возникают абсолютно нормальные мысли. Например – зачем же я все это делаю?

– Ну, если только в этом смысле… – На сей раз Сапожников медленно промямлил слова, давая Авдееву возможность прервать себя.

– Именно «в этом смысле»! Так вот, послушай меня. Пойми, пожалуйста, что в данном случае перед тобой не офицер российской спецслужбы, а твой школьный товарищ. Все, что тебе предстоит в Штатах, делается ради достижения единственной цели: защиты интересов нашей страны. Извини меня за пафос, но это так. Ни малейших корыстных целей, ни капельки личной выгоды для кого-либо из участников операции. Все – только для обороноспособности России, ради ее будущего.

Авдеев произнес последние слова, больше похожие на газетный заголовок, и замолчал. Школьные приятели не спеша вышагивали по Арбату, и каждый думал о своем. В голове у Сапожникова происходила настоящая революция. Он не понимал, как случилось, что, произнеся всего несколько фраз, Авдеев сумел нащупать и сыграть на таких сокровенных нотках его души, что два мучивших Михаила Петровича, казалось, несовместимых варианта почти мгновенно превратились в один, единственно возможный. В физике это называется состояние неустойчивого равновесия. Шарик, расположенный на вершине горы, может скатиться в любом направлении, достаточно очень незначительного импульса – и вперед! Но после этого остается только единственный путь, по которому и устремляется шарик. Точно так же произошло и сейчас. Авдееву, опытному специалисту, понадобилось всего десять минут, чтобы развеять все сомнения, терзавшие Михаила Петровича целую неделю по двадцать четыре часа каждый день, и направить по единственно нужной дороге.