Дарья Симонова - Свингующие

Вот так, с легкой руки Валентины, Каспар покончил с мучительной самоидентификацией. Ларчик открылся, и в нем лежала миниатюрная рекомендация для начинающих: об истинной миссии следует говорить только с иронией.

Из Сашенькиных импровизаций: «…это слово я полюбил за красивые глаза».

Айгуль уезжала относительно спокойная. Племянник долго говорил ей релаксивно умные слова. Увлеченно зачитывал отрывки из будущего диплома – благо тетушку можно было безнаказанно эксплуатировать как слушателя. Зато она, в свою очередь, безнаказанно ругала Москву за дороговизну, купеческие замашки и семечки. Страхи понемногу рассеивались, тень карающей сестры отступила. Может, ее и вовсе не существовало, кто знает… Для закрепления эффекта Каспар даже хотел познакомить тетку с Валентиной. Айгуль была тронута, но увильнула от знакомства. Отбрехалась командировочными делами и затараторила о домашних проблемах. О долге Руслана за разбитую машину, о том, что скоро станет бабушкой, о том, что невестка ее сторонится, и о том, не оскорбляет ли Каспара упоминание об Алене… Племянник тетушку знал давно и сразу понял – ревнует, сердешная, к возможному успеху! В кои веки Каспар показался ей состоявшимся: умные слова, толстые книги, запанибрата с научным руководителем плюс жизнь в московской клоаке. А у Гули балбес Руслан – три класса и коридор, которому о клоаке и не мечтать. Но у них своя гордость и кипящий котел жизни! Чтобы это продемонстрировать, она даже попыталась совсем не больно уязвить Аленушкой-перебежчицей, о которой Каспар уже успел забыть. Ему вообще было не до воспоминаний – шли ожесточенные бои с Валентиной за каждое дипломное слово. Она вытирала пот старорежимным кружевным платочком и урезонивала:

– Знаешь, говорят, что в «Курсе общей физики» нет ни одной мысли Лифшица и ни одного слова Ландау. Я тебе не предлагаю такую модель сотрудничества – один думает, другой пишет. Хотя толково изложить – это дорогого стоит. Но в данном случае все делаешь ты. Я всего лишь…

– Цензор? – ехидно предположил Каспар.

– Не видал ты, друг ситный, живых цензоров, – усмехнулась Валентина. – Моя задача куда скромнее. Отсечь все лишнее. И не дать пропасть нужному. Без лишней скромности скажу, что два этих простейших действия вместе и означают «направить на путь истинный». В мире духовном эту задачу выполняет крещение. На взгляд неверующих, это несложный ритуал. Но какую силу имеет…

– Значит, вы – мой Иоанн Креститель?

– Я бы не стала проводить рискованные аналогии. Ритуалы вещь мистическая, тут рацио не действует. Форма может быть любая, а что дальше – нам с тобой неведомо. На Востоке младенцу шепчут на ушко молитву – и он становится мусульманином. Красиво, правда? Никаких следов – одно сакральное знание… и Бог уже с тобой.

– Что-то мы углубились в духовные сферы, – вздохнул Каспар. – А я вас считал материалисткой.

– Неужели я так плохо выгляжу? – парировала Валентина. – Хотя ничего удивительного – меня воспитала бабушка, жена репрессированного священника. Как большинство женщин, она винила во всем не государство, а окружение мужа. К духовенству относилась, мягко говоря, критически. И верила в Бога весьма своеобразно – отсюда и мои атеистическо-конфессиональные перекосы. Но… дедушка вернулся из ссылки, окрестил меня и вскоре умер. Так что положение обязывает. Не могла же я оставаться на уровне своих восьми лет, когда искренне полагала, что семнадцатилетняя ссылка – это у батюшки такая командировка. Кстати, в той части твоей работы, где ты ссылаешься на христианскую концепцию семьи, я хотела бы сделать всего лишь одну-единственную поправочку – в остальном вроде вполне сносно. Семья умерла – да здравствует семья!

Каспар очень жалел, что не познакомил Айгуль с Валентиной. Тетке сейчас так в жилу пришелся бы парадоксальный оптимизм нерадивой внучки священника! Но Айгуль была упряма, а Каспару было некогда ее уговаривать. Перед тем как ехать на вокзал, она опять расчувствовалась, сказала, что племянник растрачивает себя на чужих людей, а лучше бы о себе позаботился, бедняжка.

– А ты, кстати, знаешь, что Фелиция хотела назвать сына в твою честь? – выдала она напоследок новость.

– Неужели? Откуда такие сведения?

– Марик рассказал Сашке. Но я тебе не решалась сказать, думала, что зря бередить, раз все равно не вышло…

– А чего же она сдрейфила? Что ей помешало?