Дарья Симонова - Свингующие

Только Каспар вознамерился возопить о том, что от таких речей он уже готов схватиться за пистолет – так они осточертели, как Сашенька разразился новостью. У Пети Найша родился долгожданный сын.

– Я-то думал, что он с какой-нибудь турчанкой сошелся там, в Германии. В общем, с дамочкой попроще. А он сделал превосходную партию. Триумф для новичка. Гулька говорит, что это ты их познакомил… Вот, можешь же! Молодец, сводник высшего разряда. Только что тебе с этого – разве для практики… Я все никак не понимал, зачем Марик темнил. Теперь понятно, что боялся сглазить. Ох уж эти деньги к деньгам…

– Ты уверен, что ребенка ему родила именно Фелиция? – изумился Каспар.

– Так ты же сам их свел в аэропорту! Неужто ты думаешь, что Петька ушами прохлопал, – хохотнул отец.

– Но он лет сорок хлопал…

– То были не варианты. А тут перспектива. Зачем хватать первое попавшееся. Многие так делают и проигрывают…

Прежде всего Каспар зашел проведать Дениса Найденова. Бывший романтик раздобрел, казался беспокойным и лихорадочно стремился обрадоваться жизни. Выглядел как человек, что вот-вот преуспеет, правда, долго увиливал от приглашения в свой дом. А Каспару как раз хотелось посмотреть на семейную идиллию, которую считал делом рук своих… Но идиллией, как выяснилось, и не пахло, Секстэ только что родила ребенка, ей было не до посиделок с мальчиками из параллельного класса. Так утверждал Дениска, предлагавший пойти вечерком в его контору и там забухать. Но Каспар, презрев сомнительные мужские посиделки, храбро вторгся в чужую крепость. Сидеть в мутном полуподвальном офисе, угрюмо рубая колбасу с водкой, ему совсем не улыбалось. Он этого и в Москве накушался, а дома хотелось провести время подушевней.

И Каспар настойчиво напрашивался, а Найденов непоследовательно сопротивлялся. Он не умел убедительно врать и нервничал. Никак не мог понять, зачем корешу такие игры. Жаловался на жену, которая ему спуску не дает и, конечно, не любит гостей. Каспар сочувствовал:

– Рано ты на себя ярмо накинул. Погулял бы еще.

Можно было прекратить осаду в любой момент, но в каждом психотерапевте-любителе крепко сидит бытовой садист. А уж о психотерапевтах-профессионалах и говорить нечего. Любителю Ярошевскому хотелось посмотреть, что будет дальше. Он, праздношатающаяся единица, в тот момент ничем не рисковал.

Найденыш сдался. А иначе и быть не могло: шутя, мы добиваемся любой цели. Каспар выслушал о всех до– и постродовых капризах невероятной Секстэ: она сломала Дениске ребро из-за того, что он отказался идти в булочную. Изрезала ножницами его любимую рубашку. Испортила любимую видеокассету. Удивительно, как еще не написала в выходные ботинки. Каспар был готов к тому, что вот-вот прозвучит сакраментальное обвинение: мол, это ты источник моих несчастий, которые начались с плывущих туфелек на выпускном… Но сводник всегда должен быть готов к покаянию, так что приходилось сдержанно сопереживать жалобам тулку, поругивать тупое бабье и не показывать виду, что звериный оскал девочки в красном платье с воланами выходит за рамки обычного женского поведения.

Секстэ в первом приближении показалась прежней, мало изменившейся со школьных времен. Разве что молочно округлилась и даже смягчилась норовом, вопреки мужниным страшилкам. Денис в ее присутствии резко изменился. Матерок и налет неуклюжего офисного цинизма как ветром сдуло. Найденов стал выглядеть серьезнее, поправил слетевшую набекрень харизму вдумчивого молодого человека. В общем, вернулся прежний школьный друган, которого так не хватало в московской жизни. Секстэ, занятая младенцем, не помешала разговору. И даже напротив: выставила на стол баночку икры. Невероятной по тем нехлебосольным временам. А еще посоветовала, куда обратиться за переводом Милтона Эриксона. Каспару и в голову не пришло, что в родном захолустье кто-то интересуется этим модным на Западе гипнотизером. Он мечтал иметь его книгу хотя бы на английском, ради чего неоднократно просил Бекетова с его охотой странствовать по миру привезти ему вожделенный труд. Но куда там – Игорек не поддерживал «лженауки, не дающие приличной прибыли».

Зато Найденов отнесся к Каспаровым исканиям иначе. Жадно расспрашивал и советовал бодриться, невзирая на временную сумятицу духа.

– А кто легко начинал? Никто. Все мучались лет десять – двадцать, а потом немного славы – и в гроб. Слишком много нервов и сил потрачено. Воздастся по полной только на том свете. Но зато как воздастся! На суахили переведут…