Дарья Симонова - Свингующие

Причина эскапады выяснилась позже: Белозерский прописал юную наперсницу в своей комнатенке. Таким образом, она стала завидной невестой. А Каспара причислили к ее любовникам, из тех, что втираются в доверие ради корысти и обитают на чужой жилплощади до конца своих поганых дней! Поганых, – а каких же еще, если «роковая» женушка была уверена, что каморка будет завещана ей, как… «пострадавшей от брачных уз стороне». Она именно так трактовала рождение их общего с Белозерским чада.

В действительности Каспару в наследство остались лишь неприкаянные брошюры и Фелиция Браун. Последняя стала утешением и вечным укором отлетевшей в другой мир души: мол, а ты не верил, что от меня может быть польза…

Встреча с госпожой Браун тихо ошеломила – как случайно опознанный в очереди апостол Павел. Каспар не без опаски быть обруганным зашел проведать больного Белозерского и застал непривычно чистую берлогу. Похоже, легкомысленная библиотекарша взялась за ум: отмыла даже окна и растрескавшиеся подоконники… и удалилась. Дабы не расстроить клиентку своей неакадемической свежестью восприятия.

В центре комнаты стоял непривычно пустой стол, покрытый простенькой клетчатой скатертью. Возвышалась одинокая бутылка шампанского. Белозерский возлежал под новым кашемировым пледом. А на единственном нерасшатанном стуле сидела незнакомая женщина, которая улыбалась миру.

Невиданная картинка в здешних краях! Каспар ощутил себя на миг попавшим в другое измерение, где мир являет свою сильно отредактированную копию. Но Белозерский не дал ему помечтать. Он взял неслыханную от него доселе деловую ноту и тут же представил Каспара как молодого специалиста в области психокоррекции и как человека, просто благотворно влияющего на заблудшие души. Слово «психокоррекция» Каспару совсем не понравилось, но он простил болезному эти фокусы. К тому же Фелиция Браун не настолько хорошо говорила по-русски, чтобы разобраться в нюансах, и продолжала улыбаться. А ведь главное, чтобы клиентке нравилось… Крупной брюнетке в белом берете особенно понравилось, что ей не надо записываться в очередь – «психокорректор» не имел клиентуры на год вперед! Она вообще была либералкой. Ее не шокировало даже, что молодому доктору негде принимать пациентов.

– Вы можьете приходить в мой апартмен? – спросила Фелиция, немного смущаясь.

Белозерский, со значением глядя на Каспара, выразительно кивнул. Каспар вслед за ним послушно кивнул Фелиции. Договоренность состоялась. Гостеприимный хозяин с нажимом, но ненавязчиво предлагал распить шампанское. Но фужеров не предоставил. Госпожу Браун забавляла и эта нелогичность. «Трудная штучка, – подумал «специалист» Ярошевский. – Это сейчас она на все согласна, а потом… кто она такая и из каких краев?! Зачем иностранке пользоваться местными неквалифицированными услугами? Как себя вести с ней?..» Вопросы облепили мозг, как пчелы… Но история загадочной иностранки, рассказанная ею самой, многое объяснила.

Из утренних Сашенькиных размышлений: «Доброе слово и кошке приятно. А деньги? Про них кошка ничего не говорила».

Фрау Фелиция была немкой с примесью французской крови. Ей достался крепкий немецкий характер со щепоткой галльской романтики. Родившись в маленьком баварском городке, она мечтала о странствиях. Мечта привела ее на факультет славистики. Изучив там русский язык, а с ним понадкусав гранит английского и прочих, она устроилась учительницей, но продолжала грезить о России. Мечтала путешествовать и далее на восток, но на ее пути попался опасный проходимец, красавец Гюнтер. Она скоропалительно вышла замуж, хотя от этого шага ее горячо отговаривала любимая подруга Амалия. Но Фелиция была уверена, что ей уготована пронзительная участь совершать неосмотрительные, но верные шаги. Тем более Гюнтеру тоже не сиделось на месте. Причины непоседливости усатого соблазнителя выяснились достаточно быстро. Он был отчаянный игрок. Молниеносно промотав приданое молодой жены, он принялся искать новую благодетельницу. Фелиция гневно указала ему на дверцу из своего сердца и далее на выход из их небольшой уютной квартирки. Гюнтер не противился. Оставшись в одиночестве, фрау Браун оценила правоту подруги и с тех пор в любом деле, в том числе и сердечном, слушалась только ее. Шли годы. Грустные годы без путешествий и без ласки. Чуть только на горизонте появлялся претендент на внимание солнечной Фелиции, – а она была женщиной аппетитной и жизнерадостной вопреки неудачам, – Амалия сигналила «SOS». Амалия была старше. У нее был богатый личный опыт, удачный брак, двое детей, карьера… А у Фелиции – ничего из названного. Как она могла ослушаться Амалию?! И все же фрау Браун хотелось, чтобы подруга хоть раз дала послабление. Однако та была непреклонна.