Андрей Иванов - Путешествие Ханумана на Лолланд

Я снова скептически отнесся к этому открытию; но Хануману удалось заразить этой идеей Потапова и Дурачкова. Это было нетрудно. Их вообще заразить какой-либо идеей не стоило труда, они всегда были готовы пропитаться какой-нибудь идеей; они, казалось, только и ждали, когда в них впрыснут очередную затею, даже самую абсурдную. Им все равно было, что делать, лишь бы не просиживать в комнате, не слоняться по лагерю, глядя на мерзкие рожи; они подыхали от скуки! Поэтому когда Ханни сказал им, что можно кое-что провернуть, они в тот же вечер привезли со свалки трубку и кабель, нашли в бардачке нечто, что Потапов назвал крокодилами. В ту же ночь подкатили к Родхусу; вскрыли трансмиттер и подсоединились. Прямо там же на месте позвонили в Россию и Индию, захохотали. Протянули кабель, который утопили в припорошенном снежком газоне и в стыке между плит, вывели его к прохожей части, изолировали, прикрыли пучком какой-то хвойной зелени. На следующий день они посадили в свою машину двух тамильцев, которые горели желанием звонить в Шри-Ланку; подъехали к тому месту; подсоединились, не вызывая ни в ком подозрения, и позволили тем звонить. Они содрали с них за продолжительные разговоры что-то около ста пятидесяти крон с каждого и поехали в Ольборг за гашишем.

На следующую ночь они повезли сомалийца, который звонил всю ночь в разные точки планеты; тот раскошелился на триста крон. За ним потянулись албанцы; но те звонили помалу; их, как сказал Потапов, жаба давила даже на халяву звонить подольше.

– Албанец – он и в Африке албанец, – сказал Дурачков.

Каждую ночь они возили людей к трубке, а возвращались на рассвете, обкуренные.

Даже если деньги и завелись в кармане Ханумана, это никак не изменило мою жизнь к лучшему; я по-прежнему питался плохо, ел то, что мне подносили, а подносили бобы с рисом в чили-соусе или в лучшем случае какую-нибудь сосиску. Пить я ничего не мог, курить тоже. Праздник жизни, который захватил Ханумана и двух русских, проходил мимо меня, и мне было решительно все равно. Я знал, что и эта лавочка скоро прикроется. Неделя-другая… Люди в Родхусе посмотрят на счет, увидят, что кто-то звонит в Шри-Ланку и Катманду, Киншасу и Бангкок, и проверят свой трансмиттер. А кто-нибудь из бдительных соседей или прохожих (патриотиков хватает) донесет, что такая-то машина простаивала возле Родхуса по ночам, и в ней сидели неместные – чего доброго, и засаду устроят! Да и лагерь могут прочесать, если на то пошло…

Я поделился этими мыслями с Хануманом и русскими; они призадумались, решили подождать, засели на дно. Но тут как бы случайно (но ведь ничего случайного в жизни не бывает!) появился Бачо со своим телефоном. И даже не сам Бачо, а пришел мальчишка, Зенон, с каким-то невменяемым соотечественником, который купил у Бачо телефон. Телефон был краденый и отказывался работать; грузин продал его албанцу, продемонстрировав, что тот рабочий. Но когда албанец попытался позвонить с него, тот заблокировался. Чего только они не делали с телефоном (Хануман даже поморщился, когда Зенон рассказывал), а телефон дорогой, тот заплатил за него триста семьдесят крон (сбил тридцатник с четырехсот), хотел требовать деньги обратно, но грузины сказали: «Вай, май фрэнд? Э, телефон арбайтен ду, сам видел, иди отсюда, гандон!» [48]И он пошел к Зенону, как к специалисту по всякого рода технике и как к человеку, который умеет говорить на всех самых ходовых языках в кемпе. Зенон привел его к нам.

Хануман взял телефон, вставил в него свою карту, и тот заработал.

– Вот видишь – работает, – сказал Ханни. – С моей картой работает, на свой телефон, выбрось старую карту, купи новую и звони кому хочешь…

Когда грузины узнали о том, что тот разблокировал краденый телефон, который они успели втюхать албанцу, пока карту прежний хозяин еще не закрыл, они пошли к нему, стали спрашивать:

– Слушай, как так? Заблокированный телефон, а ты раз – и включил, а? Покажи свой телефон!

Хануман показывал, показывал, а потом сказал:

– Дайте любую карту, я покажу кое-что…

Ему дали карту, которая уже не действовала, он вставил ее в свой телефон и нажатием нескольких кнопок активизировал карту, и у всех на глазах позвонил в соседнюю комнату, откуда пришел Потапов, потом он позвонил в Бомбей своей бывшей жене, потом в Бухарест, а те стояли и глазами хлопали…

– Слушай, как так может быть, а? – спрашивали они меня почему-то, а у меня рот тоже открылся, я ничего не понимал, но скрывал изумление напускной скукой, будто каких бы чудес мне там ни показали бы, мне все равно было бы скучно! Он дал им карту; они вставили ее в свой телефон и попробовали позвонить, но ничего не вышло; они обалдели: