Евгений Алехин - Третья штанина

Утро. Я забылся, встал и пошел к умывальнику чистить зубы. В те времена я еще не был ипохондриком и параноиком, но зубы чистил всегда сразу, как вставал, и каждый раз после еды. Раза четыре-пять в день. Дед-сосед еще спал. Я прошел путь до умывальника, взял зубную щетку и только тогда почувствовал боль. Я сел на пол возле умывальника и вспомнил, что мне сделали операцию. Через несколько минут зашла медсестра, увидела меня на полу и помогла добраться до кровати. Пришел врач и сказал, что больше ни в коем случае не вставать еще двое суток и мочиться в утку.

– А когда я смогу сходить в туалет? – спросил я. Меня это очень беспокоило.

– Ничего страшного. Послезавтра сможешь сходить.

Я посчитал. С момента последней моей дефекации прошло уже приблизительно сорок часов. Следующая случится не раньше, чем через сорок часов. Итого – восемьдесят часов без дела, которое я в течение восемнадцати лет привык проделывать каждые двадцать четыре часа, а то и значительно чаще. Я взялся дочитывать книгу Хема, но все эти мысли постоянно отвлекали от текста. Мне даже не хватало сил выпустить газы, а все то, что я съел за последние два дня, до сих пор было во мне.

И еще в этот день подбросили нового пассажира. Привели второго деда. Он тоже был глуховат, как и первый, но отличался от первого деда тем, что ему только что прооперировали аж две грыжи – у него была двусторонняя паховая грыжа. И тем еще отличался, что коверкал глаголы. Например, говорил «понимашь» вместо «понимаешь» и «понимат» вместо «понимает». Таким был второй дед.

А потом была ночь, в которую было очень одиноко.

Ночью деды, объединив силы против меня, устроили мне маленький ад. Поначалу я не мог заснуть, потому что не мог найти удобное положение. Эта ужасная кровать с натянутой сеткой хороша, только если вы ребенок и хотите на ней попрыгать. А еще, как я уже сказал, и деды давали мне жизни. Если бы я успел заснуть – я бы избежал этого, но я не успел. Сначала раздался оглушительный храп Односторонней грыжи. Это не помешало, однако, заснуть Двусторонней грыже (в этом прелесть глуховатости), поэтому скоро Двусторонняя грыжа заснул и добавил к храпу свои стоны. Снилось ему нечто неприятное, а я должен был слушать. И когда мое настроение вылилось в уверенность, что причина всех моих бед – эти деды, я начал жалкие попытки крикнуть на них матом, чтобы они хоть на время прекратили свою симфонию. Они не слышали, я кидал тапками, но промахивался, тапка было всего два, и они тут же закончились, а сил не хватало, чтобы мой голос звучал громко. И спина болит из-за сетки. Я скинул матрас на пол, свалился на него, но на полу было еще хуже, деды не переставали храпеть и стонать у меня в голове, стонать и храпеть, да еще и дуло со всех щелей. Обратно на кровать я залезть не могу, закинул матрас на место, а сам не могу. Так я просидел час, или два, или три задом на голом полу. А потом как-то у меня получилось все-таки, и я залез и так неимоверно устал, что сразу заснул.

…И проснулся под разговор о политике. Второй дед что-то рассказывал первому. А первый на все отвечал:

– Вся власть в руках у чиновников!

Они друг друга не слышали. Второй что-то втолковывал про Сталина. О том, что раньше жилось лучше, что зря Сталина ругают. А у первого на все был ответ:

– Вся власть в руках у чиновников!

Тогда я вылез из-под одеяла и сказал:

– Хрен в руках у чиновника, храпуны чертовы!

Первый дед посмотрел на меня непонимающими глазами и повторил свое заклинание.

Весь день мне пучило живот. Зато когда зашел врач справиться о наших делах и я ему пожаловался на кровать, он прислал мне специального человека, который принес «щит» из досок. Я перелез на стул, а специальный человек стянул постель, подложил «щит», заправил постель, и теперь лежать было жестко, но удобно.

А назавтра был новый день, который уже сулил мне посрать. И еще в этот день еду разносила молодая и симпатичная девушка. Они работали два на два. То есть два дня была немолодая и некрасивая, а теперь два дня будет молодая и красивая. Раздаточница принесла нам завтрак, я отказался от всего, кроме чая, и успел сказать ей пару комплиментов. Потом выпил чай. И наконец встал.

Туалет был ужасен. Ни вам стульчака, ни сияющей чистоты. К тому же там не работал слив – на бачке лежал ковшик для этого дела. И еще плохо стекала вода, ее было слишком много, а это всегда чревато омерзительными брызгами. Я еще был недостаточно силен, чтобы забраться на унитаз на корточки, поэтому мне пришлось зависнуть над унитазом. Удерживая зад на весу, как над пропастью, руками держась за раковину и бачок, я тужился довольно долго, но первый раз ничего не получилось. Мне пришлось отдохнуть пару часов и повторить попытку. На второй раз получилось, но я не успел вовремя убрать зад, потому что еще передвигался, как калека, все время кряхтел и стонал, и часть омерзительных брызг настигла меня, прохладно полоснув по булкам, заставив скривить рожу и подавить рвотные позывы.