Юрий Зверев - Размышления о жизни и счастье

— Евдокия Николаевна, расскажите подробнее, если можно, о жене брата Екатерине Александровне.

— Это удивительная женщина была, мы все её глубоко уважали. Её девичья фамилия Тетельман. Серебряковой она стала по мужу. До революции преподавала английский язык, ещё студенткой вступила в партию "Народная воля". Она жила в Англии, вместе с мужем занималась пропагандой марксистских идей среди рабочих. Там у них сын Петя родился. После возвращения работала в Одессе, потом организовывала помощь заключённым Шлиссельбургской крепости.

— Она, кажется, старше Павла Николаевича была?

— На двадцать лет.

— А почему же он её "дочкой" звал?

— Об этом у неё в дневнике написано. Однажды он сказал ей: "У меня столько нежности к вам, как к доченьке своей". С тех пор так и повелось.

— А как они познакомились?

— Когда Павел комнату в Доме литераторов на Карповке получил, они соседями оказались. В этом доме ещё до революции писатели жили, а после стали видных народовольцев селить. Там Вера Засулич жила, Лопатин, там же жила и семья Серебряковых: Эспер Александрович с Екатериной Александровной и сыном Петей. Когда Павел там поселился, Петя к нему очень потянулся, стал у него брать уроки живописи. А через два года Эспер Александрович умер, и Екатерина Александровна попросила брата сделать его посмертный портрет. От денег за работу отказался. Вместо этого попросил разрешение брать у неё уроки английского. Ведь Екатерина Александровна много лет жила в Англии. Позже Павел Николаевич, как мог, помогал вдове пережить горе. Их отношения незаметно переросли в дружбу. Постепенно возникла и любовь.

Он однолюбом был. Когда предложил Екатерине Александровне выйти за него замуж, она даже испугалась:

— Что вы, Павел Николаевич, я же через двадцать лет глубокой старухой стану.

— Значит, у нас с вами будет двадцать лет счастливой жизни.

Так и вышло. Нежная забота о ней продолжалась до самой его смерти. Когда у Екатерины Александровны отказали ноги, Павел во время занятий с учениками, чтобы ей было не одиноко лежать в соседней комнате, приносил жену на руках и усаживал на кровать, стоящую в мастерской.

А как он её любил! У меня некоторые письма брата сохранились, вот послушайте:

"Дорогая Катюша, доченька моя, солнце моё. Радость ненаглядная!

Встаю ли утром, или весь день при любой работе, и когда спать ложусь — всё Катя у меня из головы, из сердца не выходит — будто вижу твою маленькую фигурку не перед собой, а в себе, будто ты у меня в каждой капельке крови разлилась. И ничего, кроме хорошего, не вижу, не нахожу я в тебе — чем дольше, тем ты мне дороже и роднее.

Двадцать рублей я отдал за пять кило чудесной брусники для моей дочки. Сварю её завтра без сахару. Сахару нет ни пылинки.

Сейчас 2 часа 35 минут ночи. За окном проливной дождь — моя любимая музыка — хлёст дождя и шум листьев. Катюша спит там, за Толмачёвым, не реке, среди сосен. И я выпью кружку чаю и лягу. Покойной ночи, доченька".

Это написано в сентябре сорокового года. Екатерина Александровна часто болела, и её иногда отправляли в санаторий. Как видите, перед войной мы все скудно жили, только любовь и работа спасали. И ещё уверенность, что светлое будущее строим. Верили в это…

— Павел был одарён во многих областях. В предреволюционные годы он общался с выдающимися деятелями культуры. Знал Луначарского, который считал его живописцем будущего. Павел был знаком с Давидом Бурлюком и Маяковским. Вместе с художником Иосифом Школьником в 1913 году он оформлял декорации к трагедии поэта "Владимир Маяковский".

— А вы, Евдокия Николаевна, были на этом спектакле?

— Была. Он проходил в Луна-парке. Я в то время была молодой барышней, и шумное выступление Маяковского на меня не произвело впечатления. Запомнилось лишь то, что сидящий за мной мужчина неудачно закурил, и на моей шляпе вспыхнула вуалетка. Так что о Маяковском мне рассказать нечего.

В 1914 году Павел познакомился с Хлебниковым и под его влиянием написал словотворческую антивоенную поэму "Пропевень о проросли мировой". Вам, Юра, не приходилось её видеть?

— Нет.

— Я покажу. Читать эти стихи мне и сейчас трудно, да и не всё понятно. Даже в названии надо делать ударение на первое "о" — "мировой". В том же году он написал декларацию о своём методе живописи "Сделанные картины". А в 25 году Павел помогал режиссёру Игорю Терентьеву ставить гоголевского "Ревизора".