Иван Сергеев - Два лебедя

Но 3 сентября 2008 года я был у памятника «Детям Беслана», расположенного у церкви Успения Пресвятой Богородицы в Санкт-Петербурге на Малой Охте. Там проходил митинг осетинского землячества. Это событие так меня потрясло, что через неделю я написал стихотворение «Памяти детей Беслана». Собственно, с этого все и началось. Я понял, что должен попробовать себя в новой ипостаси.

И вот я держу рукопись «Михайло Ломоносов». Перед моим мысленным взором проносится вся моя жизнь. Но нерешительности более нет во мне. С волнением раскрываю рукопись и начинаю править стихи. И октавы зазвучали. Я понял, что у меня открылось второе дыхание. Ощущение легкости, молодости и, наверно, вдохновения не покидало меня до тех пор, пока, я не закончил работу над романом. А потом я отвез исправленную рукопись к Елене Владимировне Мошко, своему издателю.

Леночка Мошко, энергичная молодая женщина, тут же взяла мой роман в работу.

– Когда только ты успел его написать? – тепло спросила она.

– Ты не поверишь. Я написал его двадцать лет назад, а теперь хочу довести до ума к 300-летию Михаила Васильевича Ломоносова.

– Идея, конечно, грандиозная, – похвалила Лена. Через две недели макет романа был готов. А еще через полмесяца роман напечатали в типографии на Миллионной улице.

Я был счастлив, что мне удалось воплотить этот грандиозный замысел в жизнь. Но моя эйфория продолжалась недолго. Мой трезвый рассудок говорил мне, что роман еще очень сырой. И тогда я принял единственно правильное решение: показал роман на очередном заседании нашего союза писателей.

Я раздал членам союза что-то около двадцати экземпляров. Вечером, после возвращения домой, я позвонил Альмире Талхаевне Бикуловой, нашему председателю Союза писателей. Она сказала мне по телефону, что моим романом занимается Николай Сергеевич Михин. Я тут же позвонил Николаю Сергеевичу домой. Он действительно занимался моим романом.

– Я пишу рецензию на твой роман, – спокойно ответил Николай Сергеевич.

– И что вы думаете о романе? – с тревогой спросил я.

– Материал очень сырой, много инверсии, – тут же ответил Михин. Инверсия! Я даже слова такого не знал. Воистину, Николай Сергеевич был тем человеком, которого мне послал Господь.

– А вы не могли бы эту инверсию исправить? – подумав, предложил я.

– Это очень большая работа! Ты даже не представляешь, какая это трудоемкая работа. А я очень занят. Веду лито «Путь на моря» два раза в месяц, езжу по области, читаю стихи в детских домах, издаю книги.

У Михина день был расписан по минутам. Из его разговора по телефону я понял, насколько это был занятой человек. Но именно поэтому я обратился к нему почти с мольбой о помощи. Николай Сергеевич долго молчал. А потом очень по-доброму сказал:

«Книжка мне твоя очень понравилась. Называется она «Матрица Суждения». Вот за эту книгу я возьмусь редактировать твой роман в стихах.

– Огромное вам спасибо, Николай Сергеевич, – чуть не плача, пробормотал я в телефонную трубку.

– Спасибом не отделаешься, – сказал Михин, – ты должен за это помочь издать нашему лито книгу стихов.

– Я познакомлю вас с Леной Мошко, – радостно закричал я в трубку. – Можете на меня рассчитывать.

Знакомство с Николаем Михиным сыграло очень большую роль в моей судьбе. Он, по сути дела, ввел меня в кипучую деятельность членов Союза писателей России. Он и сам был членом Союза писателей России. Прекрасный историк, земляк Сергея Есенина, моряк по специальности и талантливый поэт, он был не на много меня старше. Однако здоровье его было подорвано. У него была неизлечимая болезнь: его нервные клетки отмирали. О тяжелом недуге говорили его скрюченные пальцы, которыми он умудрялся писать такие каракули, что разобрать написанное мог только он сам. Тем не менее он любил выпить и раз в месяц ходил в баню. Одним словом, это был героический человек.

Он не отказывал никому в помощи. Один шутник из лито «Путь на моря» сказал о Михине, что если бы он был женщиной, то все время ходил бы беременным. Николай сам рассказал мне эту шутку. Юмор он понимал и ценил, как никто другой.

В это время я часто ездил к Михину домой. Он научил меня править стихи, за что я ему очень благодарен. Николай Сергеевич основательно поправил роман «Михайло Ломоносов». Его помощь была столь значительна, что я предложил ему стать моим соавтором.

– Зачем это? – не согласился со мной Михин. – Вот ты издашь сборник стихов для нашего лито «Путь на моря», и этого будет вполне достаточно.