Дмитрий Вересов - Огнем и водой

Акентьев никогда не любил загородные поездки. Пешие походы с рюкзаками на Карельский перешеек с его холмами и болотами, песни у костра и тому подобная романтика его нисколько не прельщали. Но сейчас и он был заворожен открывающимися красотами. Среди хвойного массива попадались березовые рощи, деревья уже пожелтели, но листва еще не опала.

– Изумительно… – пробормотал Переплет.

– Что? – переспросил Раков.

– Лес, – пояснил Александр, – очень красивый!

– Ах, да! – Раков согласно кивнул и похлопал себя по карманам в поисках сигарет. Водитель, не поворачиваясь, протянул ему через плечо пачку «Кэмела».

– Работа нервная! – проговорил «стратег», словно оправдываясь за дурную привычку.

Один раз остановились на заправке, Акентьев выбрался размять затекшие ноги. Раков посматривал на часы, кивал, соглашаясь с какими-то собственными мыслями.

– Так, может, раскроете секрет, куда мы направляемся? – поинтересовался Переплет еще через час езды.

В ответ Раков показал ему на щит на обочине, мимо которого они как раз проехали. Надпись на щите предупреждала о том, что они въезжают на территорию заказника. Еще полчаса колесили в полном молчании. Разговор иссяк. Переплет закрыл глаза… В последнее время его постоянно преследовало одно видение. Огонь и вода. В огне угадывались очертания корабля, с хрустом падала мачта и повисала над темной водой, обвитая языками пламени. «Что за чертовщина?!» – подумал он. Если ему что-то пытаются сообщить, то слишком невнятно. Он посмотрел на Ракова – тот казался довольным собой. Переплет уже догадывался, что в данном случае он выступал лишь в роли вестника, проводника. Как та мохнатая тварь… Воспоминание пронзило его как током.

– Что, истомились? – поинтересовался Раков, заметивший его беспокойство. – Скоро приедем! Давненько я в этих местах не бывал – все времени нет, да и компании тоже, а в одиночестве я не охочусь! Вот вы, Александр, человек одинокий – не тягостно?

Переплет посмотрел на него с подозрением – все, даже случайные на первый взгляд, замечания этого человека следовало воспринимать серьезно. К чему следует отнести это, последнее, он пока не мог понять.

Впереди уже показалось лесничество – двухэтажный коттедж за высоким забором. Ворота были раскрыты, и машина подъехала прямо к крыльцу. Раков жестом попросил Переплета оставаться на месте. Водитель перекинулся парой фраз с человеком, который, заметив их в окно, вышел на крыльцо. Через минуту они пересели в УАЗ лесничества и еще пятнадцать минут тряслись по грунтовой дороге, пока не выбрались к месту обещанного «пикника».

Впереди, у дороги, стояло несколько машин разного калибра – черные «Волги», уазики и «Нивы» из лесничества. Лесничеству же принадлежал и грузовик «Урал», который доставил к месту охоты разнообразную дичь. «Все ясно, – подумал Переплет, – искать эту чертову дичь в лесу, понятное дело, долго. Гораздо удобнее стрелять фазанов, когда их выпускают одного за другим из клетки. Непонятно, правда, чего ради тащиться в такую даль. Ради природы? Но тогда почему все эти люди кучкуются возле стола?» Такая охота напоминала ему пение под фонограмму – и в том и в другом случае создается иллюзия живого действа, причем охотники, стреляющие в подготовленную дичь, так же довольны, как и слушатели «фанерных» певцов.

Да, собравшиеся не были похожи на товарища Никитина, на вечеринке у которого Переплет был завербован на службу Совмином. Эти люди знали оружие и стрелять умели. Лязгали затворы, рядом лаяла собака: псы скорее присутствовали для антуража – охота велась с загонщиками.

– Слушай, Сергеич, – крикнул кто-то егерю, – утихомирь псину, а не то вместо кабана уложим!

Собаку отвели в машину, и она смотрела печальными глазами из-за стекла. Акентьев пока ощущал себя на этом празднике жизни столь же декоративным элементом – никто им не интересовался, никто не обращал на него внимания. Компания была чисто мужской. Переплет пошел за Раковым, перекинув пальто через руку. После долгой поездки было приятно выбраться на свежий воздух – если бы еще не эти чиновные морды, собравшиеся там внизу. В низине, защищенной от ветра, был поставлен стол. Несколько солдат стояли рядом, исполняя роли лакеев.

– Ну, вот вам и угощение! – шепнул Раков, проходя за спиной у Переплета.

– Премного благодарен! – сказал тот тихо.

– Вот Степан Михайлович ручался, что будет кабан! – бурчал в усы высокий плечистый мужчина, лицо которого показалось Акентьеву смутно знакомым.