Дмитрий Вересов - Огнем и водой

Александр не мог бы сказать точно – сколько раз ему приходилось участвовать в таких вечеринках. Но теперь в этом не было никакой необходимости. Однако он согласился – все лучше, чем сидеть дома.

Дорога к санаторию была ему известна – приходилось уже здесь бывать и всякий раз скорее с ущербом для здоровья, нежели с пользой. «Еще один довод оставить вас, товарищи-друзья», – думал Акентьев.

Пространство перед парадным входом было заставлено служебными черными «Волгами». «Словно гробами», – подумал Переплет, выбираясь из точно такой же машины. С некоторых пор он во всем умел находить перекличку со своей специальностью. А вот и владельцы черных «Волг» – чинные и степенные, как итальянские мафиози. Старые грибы. Гробы, грибы… Акентьев подумал, что всетаки зря он сюда приехал, но, раз уж согласился, нужно отыграть роль до конца.

– Вы не передумали насчет ухода? – спросил его Черкашин и, обняв за плечо, повел к остальным. – Еще не поздно изменить решение…

«Сейчас скажет: „Никто не уходит от нас живым!“ – подумал Переплет. – Похоронных дел мафия никого не выпустит из своих рук!»

И похоронят заживо. Как в рассказах Эдгара По.

– Нет, я уже все обдумал! – сказал он твердо. – Чувствую, что должен сменить обстановку, – сказал Акентьев.

– Откровенно, Александр Владимирович, скажу вам, не понимаю я этой охоты к перемене мест! – проговорил Черкашин.

Больше его никто ни о чем не спрашивал. Переплет прекрасно понимал, что на его место, доходное при любой власти, сейчас метит не один человек. А значит, долгих уговоров не будет. И слава богу. Все было решено, и решено не им.

В просторном холле санатория он встретил нескольких старых знакомых. В том числе и Никитина, с которым познакомился благодаря Дрюне Григорьеву. Никитин кивнул ему по-дружески. Он стоял в компании Лазаря Фаридовича Хохрева – главного исполкомовского демагога и любителя молодых девушек. Тут же был Андрей Милославский, который, скорее всего, займет место Переплета. Все они, задрав головы, разглядывали статую Владимира Ильича, украшавшую холл санатория.

– Скоро все это полетит к чертям собачьим! – пояснил Черкашин. – Неужели не ясно, куда ветер дует? Помните, как сразу после революции громили памятники? Это совершенно естественный процесс, скажу я вам, – первое желание новой власти уничтожить напоминание о власти старой…

– Думаете, дело только в этом?

– Неважно, товарищ Хохрев, все это неважно… Важно только то, чем все закончится. Результат, так сказать. И, скажу я вам, заглядывая в будущее, что каким бы он ни был, этот результат, а жить в эпоху перемен я и врагу не пожелал бы.

Акентьев собирался было присоединиться к дискуссии и даже уже открыл рот.

– Добрый вечер! – сказал вдруг кто-то за его плечом.

Переплет обернулся и вздрогнул. Девушка была та самая – мулатка, что спасла ему жизнь. Или это только кажется?

– Больше не гуляете по ночам? – спросила она, и Акентьев понял, что не ошибся.

Он молчал – сейчас, при ярком электрическом свете, эта странная женщина напомнила ему его собственную дочь. А если быть точным – дочь Дины Орловой. Покойную. «Наверное, именно так она бы выглядела в этом возрасте», – подумал он.

Покойную? Ее ведь не нашли. Не нашли, и что же? Это ничего не значит. Он представил себе темную воду, темную холодную глубину…

«А ведь там, в темноте, может быть что-то», – подумал он и вздрогнул.

Девушка подошла ближе, плавно качая бедрами. Акентьев только сейчас заметил, что они остались одни. Кроме них в холле был только Ильич, вдохновенно простиравший руку к роскошной люстре.

– Я хотел бы… – начал он.

Она закивала раньше, чем он закончил мысль. Конечно, никто не узнает о том случае. Хотя, подумал Акентьев, здешнюю публику этот эпизод только позабавил бы, он даже представлял себе шутки, которые услышит по этому поводу. Тем более что теперь, после его ухода, никто не может использовать это в качестве компромата.

– Вы уже познакомились?! – спросил Черкашин, снова появляясь из какого-то угла. – Ангелина Степановна Безбожная, наше сокровище. Золотые руки, в буквальном смысле слова. Скоро сами поймете! Золотые пальцы, золотые… Словом, все золотое!

– Пойдемте! – Она взяла Переплета за руку и повела за собой, как ребенка.

Ангелина лучше, чем он сам, ориентировалась в коридорах санатория. Странно, что они не встречались раньше, – наверное, она недавно в здешнем штате. Нужно будет расспросить о ней Черкашина. Кто она и куда его ведет?