Чезаре Дзаваттини - Слова через край

К трилогии примыкают также короткие рассказы разных лет, впервые собранные воедино в вышедшем в 1976 году сборнике «Потом уничтожить». Некоторые из этих рассказов, не увидевших свет в то время, когда они были написаны, читатель также найдет в нашем сборнике.

Особое место в прозе Дзаваттини занимает фантастическая, лирическая и остросоциальная повесть-сказка «для детей, которую могут читать также и взрослые», — «Добряк Тото». Ныне она уже вошла в классику итальянской литературы, стала книгой для обязательного школьного чтения, переведена на множество языков.

Эта повесть стоит как бы на полпути между трилогией и творчеством Дзаваттини-неореалиста, в котором его несколько расплывчатые общественные взгляды получили более четкое выражение, а жалость, сочувствие к беднякам, ко всем «униженным и оскорбленным» Италии претворились на волне подъема антифашистского и демократического движения в конкретные формы борьбы за мир и социальную справедливость.

Антифашистский дух, демократизм литературного творчества Дзаваттини, его постоянное пристальное внимание к конкретному «факту», «событию», лежащему в основе всех его рассказов, заинтересованное участие в судьбах героев — незаметных, «маленьких» людей — все это органически слилось с принципами неореализма, нашедшими свое наиболее яркое проявление в итальянском послевоенном кино, но затронувшими и литературу, театр, изобразительное искусство.

«Моральное открытие» неореализма Дзаваттини (по его собственному выражению) произошло в разгар войны, когда итальянский фашизм уже трещал и рушился. Война, жажда реальности, любовь и сочувствие к людям — вот что сразу сблизило Дзаваттини с неореалистами, сделало его одним из «идеологов» этого направления.

«Да, должен признать, я, как и другие, многим обязан неореализму, — пишет он впоследствии. — Неореализм помог мне глубже прочувствовать свою гражданскую ответственность, более конкретно осознать факты и события, уже не довольствуясь одними эмоциями, появляющимися и исчезающими подобно летающим тарелкам, помог ощутить внутреннюю нерасторжимость человека и художника и понять: все, что мы пишем, все, что мы создаем, имеет вполне определенную направленность и влечет за собой конкретные последствия…»

Неореализм составил важнейший этап в формировании мировоззрения писателя, и эта эволюция свершалась в сторону своеобразного социализма, который можно было бы назвать стихийным, так как ни Маркса, ни Ленина Дзаваттини, по его признанию, тогда не читал.

«В соприкосновении с действительностью неореализм открыл прежде всего голод, нищету, эксплуатацию, поэтому он естественн о был социалистическим», — писал Дзаваттини.

Фантастическая повесть-сказка родилась из сюжета неосуществленной кинокомедии «Дадим всем людям лошадь-качалку» и вышла в 1943 году отдельной книгой.

Поэтическая книжка, проникнутая доброй выдумкой, в которой некоторые находили созвучия с «Алисой в Стране Чудес» (можно было бы вспомнить и «Пиноккио» Коллоди, и сказки Джанни Родари, и «Три толстяка» Олеши, и пьесы-сказки Шварца), несла вместе с тем мощный неореалистический заряд социальной критики и хранила верность подлинной жизни: в городе Бамба все узнали Милан, в бездомных друзьях Тото — вполне реальных бродяг — «барбони» (бородачей), а в их лачугах на пустыре — бидонвили на миланских окраинах. Вполне реальной, поистине провидческой оказалась даже фантазия Дзаваттини: десяток лот спустя возле Милана действительно забила из-под земли нефть…

Есть в повести и антивоенные, антифашистские мотивы. Однажды защитнику бедняков чудотворцу Тото пришла в голову мысль «победить войну», и тотчас из жерл пушек вместо ядер начали вылетать мелодии модных песенок (по требованию цензуры в окончательном варианте это место пришлось несколько изменить). Штурмующие поселок бедняков солдаты застывают вдруг на одной ноге, а их командир — бравый капитан Джеро — начинает расценить военные приказы, словно оперные арии… Если вспомнить, что книга вышла в разгар военной истерии, раздуваемой фашизмом, то станет понятно, что все «чудеса» Тото были не столь уж невинны и сказка в целом свидетельствовала о большом мужестве автора.

В «Добряке Тото» Дзаваттини демонстрирует мастерство писателя, владеющего всеми формами комического — от веселого, озорного юмора до горькой иронии и беспощадной сатиры. Немало словечек и образов из повести-сказки вошло в итальянский язык 50-х годов, например «мобизм» — от имени богача Мобика.